Блошиный рынок
Шрифт:
Уже были не Алевтинины деньги, не Алевтинина зарплата. Ей теперь принадлежала только страшная тяжесть. Амбарный замок.
Не прекращая говорить, говорить, говорить, женщина вдруг дернула у Алевтины прядь волос. Было очень больно — вырвала целый клок! Но сквозь туман, как во сне, Алевтина не смогла даже вскрикнуть.
Женщина завернула в крупную купюру (ею Алевтина собиралась заплатить за квартиру) вырванные волосы, сложила квадратиком, зажала в правой руке, а пальцем левой ткнула девушке в лоб. Длинным ногтем, покрытым ярким красным, но уже облупившимся лаком, под которым видна была траурная каемка (вот уж точно не как у Ленки из бухгалтерии). Потом женщина развернулась и спокойно пошла прочь. Будто
И никого рядом не оказалось, кто был бы свидетелем, кто мог привести в чувство Алевтину хотя бы простым вопросом, простым окриком и тем самым остановить морок. Ведь в дорогом торговом центре в гот вечер было совсем мало желающих потратить честно (или не очень честно) заработанные деньги на такие невероятно дорогостоящие товары.
А Алевтина осталась стоять на месте. Без денег. С пятном на лбу, прямо посередине. С болью на месте вырванной пряди волос.
Когда похожая на Ленку из бухгалтерии женщина отошла на приличное расстояние, Алевтину резко отпустило. Как ледяной водой окатило. Или как будто она вынырнула на поверхность из удушающей толщи воды.
Но она не побежала за воровкой, не закричала. Сил вообще не осталось. Алевтина просто упала там, где стояла. Навесной замок перевесил, утянул на пол. Из глаз каким-то нескончаемым по током хлынули горячие слезы. Но ей было все равно.
Все кончено. Все кончено.
Это общеизвестный факт, что после подобных происшествий жертва ощущает настолько сильную слабость, что даже теряет сознание, будто вместе с ценностями и деньгами у нее забрали жизненные силы. К слову, после обычного гипноза такой негативной реакции не наблюдается. А тут все существо буквально криком кричит, что случилась беда.
Почти теряя сознание, Алевтина внезапно услышала резкий, яростный мужской голос. Кто-то ругался, забористо матерился, но не на нее. Алевтину резко поставили на ноги, негрубо встряхнули, усадили на какую-то тумбу. Она даже смогла удержать равновесие и не повалиться набок. Сфокусировавшись, увидела очень четко мир вокруг. Обычный, привычный мир. И тогда разглядела незнакомого мужчину, одетого просто, тоже очень обычно. Прохожего. Обычного человека, который, матеря на чем свет стоит, притащил прямо к Алевтине ту самую воровку и теперь, схватив ее за плечи, ряс и рычал:
— Отдала, что взяла!
И выглядящая как цыганка женщина, которая теперь, при ближайшем рассмотрении, почему-то совсем не была похожа на Ленку из бухгалтерии, да и на цыганку тоже, — просто какая-то пергидрольная тетка средних лет с налаченной челкой и в черной куртке, — безропотно отдала всю пачку денег, ту самую, которую вытащила из Алевтининого кошелька. Отдала мужчине. И квадратик из крупной денежной купюры с вырванной прядью Алевтининых волос отдала.
А потом как припустила, очень-очень быстро и совершенно бесшумно, будто не было ее. И как ухитрилась скрыться в полупустом тортовом центре, затеряться там, где и народу-то не имелось?
Незнакомый спаситель взял руку Алевтины, положил в ее ладонь купюры и прядь ее волос, загнул ей пальцы в кулак, чтобы ничего не упало, не разлетелось. И лоб ей потер.
И амбарный замок наконец-то упал с шеи. Алевтине даже показалось, что на самом деле упал и при соприкосновении с полом глухо брякнул.
— Домой иди. Можешь?
Алевтина кивнула.
Мужчина остался стоять там же, у тумбы, смотрел, как она уходит. Когда она во второй раз обернулась, то его уже не было.
Алевтина, конечно, не пошла в милицию, но не пошла и домой — было невыносимо страшно остаться одной. Пришла ко мне. Сидела за столом на кухне, держала обеими ладонями кружку с кипятком, даже не обжигаясь, тряслась и плакала. На ночь тоже у меня осталась. Деньги мы пересчитали — все купюры оказались на месте. А прядь волос в унитаз смыли — это же как бы проточная вода. Говорят, чтобы никто не нанес урон через волосы, надо их в воду бросать.
Следующим угрюм мы вместе с Алевтиной зашли к ней домой, она убрала (спрятала, куда — я специально не стала смотреть) деньги, оставив в кошельке самую малость, на проезд и обед, и до работы я ее проводила, благо нам по дороге было.
Алевтина жалела, что даже не поблагодарила своего спасителя. Понятно, что в сумеречном состоянии была, но все же. Хоть бы спасибо сказала. Теперь-то как его найдешь: внешность самая обычная, таких тысячи.
Появился ниоткуда, спас и пропал.
Мы долго обсуждали это происшествие. Если бы не случайный добрый человек, осталась бы Алевтина на бобах.
Все можно объяснить: и удивительную способность мошенников считывать по внешнему виду потенциальную жертву, и использование психологии, и элементарный гипноз. Конечно, не всякий такими способностями обладает, но обычно никакой магии в этом не видят. Разве что цыганскую. Ну, мол, понятно — цыганский гипноз! Уж, кажется, про него всем все известно, а жертвами его регулярно становятся самые разные люди. Спроси у родственников и знакомых — обязательно услышишь трагическую историю, случившуюся с кем-то из них или из их близких людей. Вот я тебе рассказала и уверена, что с пяток историй еще наберется, только поинтересуйся. Кажется, и цыган-то столько нет, сколько происшествий с цыганским гипнозом. Может быть, все эти гипнотизеры лишь выглядели как цыгане или внушали, что так выглядят, хотели, чтобы их воспринимали именно так? И это только те случаи, которые мы считаем криминальными, забывая про всяких торговцев, удачно впаривших нам совершенно бесполезные, но дорогие покупки. В этом случае денежки вернуть не так-то просто, поди докажи, что тут цыганский гипноз, — засмеют.
В общем, эта история с Алевтиной могла бы быть очередным рассказом о сорвавшемся криминальном происшествии, если бы не одна деталь.
Совсем непонятно: откуда та женщина (цыганка?) смогла узнать именно про амбарный замок. Почему именно амбарный замок?
Ведь Алевтина спустя какое-то время после этого происшествия на самом деле нашла у себя в квартире старый закрытый навесной замок. Лежал на кухне в нижнем ящике с кастрюлями, в самом дальнем углу. Раньше его там точно не было, и Алевтине такая вещь без надобности. Не ее вещь то есть. Кто-то подбросил, получается. Но ведь незаметно не спрячешь — там вечно такой грохот был и когда выдвигаешь ящик, и когда задвигаешь, и когда кастрюли достаешь. И без Алевтины никого в квартире не могло быть.
Не знай я Алевтину как облупленную, засомневалась бы: а была ли вообще эта поддельная «Ленка из бухгалтерии», внезапный спаситель, чудесное избавление и все деньги, оказавшиеся в итоге на месте?
Не может же быть, что Алевтину спасла зашитая ее матерью в подол куртки булавка? Она потом об этом вспомнила, когда искала причины счастливого спасения. Нужны же причины, что-то объяснимое.
А навесной замок кто подкинул, Алевтина выяснять не стала. Я бы первым делом на Ленку из бухгалтерии подумала, но не пойман — не вор. К слову, эта Ленка у нее дома ни разу не бывала