Боевой 19-й

Булавин Михаил Яковлевич

— Ты кто? .. Жена краснопузого?

Наталья хотела сказать, что мужа нет, что его убили, но когда один из казаков обнажил шашку и подъехал к ней, она испугалась и только утвердительно кивнула головой.

— Провожала его? — спросил он, играя шашкой.

— Нет... Убили моего мужа! — ответила она с сердечной болью.

— Кто-о?!

— Белые, — ответила она с душевной простотой.

—

Ага-а! — со злорадством крикнул казак, подъехавший к ней.

Он соскочил с лошади, подбежал к Наталье, грубо рванул ее за кофту и занес над головой клинок. Наталья упала на колени и, дико вскрикнув: «Не троньте!», оглохла. После этого она плохо слышала и совсем не понимала, что и о чем говорят казаки, смутно, словно сквозь туман, увидела, как подъехал какой-то строгий, пожилой казак, что-то спросил у них, выслушал и, глядя на нее исподлобья, повелительно сказал:

— Моя она!

Ее бросили в подъехавшую телегу и помчали от села к селу. Наталья не могла ни размышлять, ни говорить, ни длакать. Ей все казалось, что это страшный сон, от которого, как она ни силится, не может освободиться.

IX

Ударная группа генерала Постовского, заняв Ко-стин-Отделец, Козловку и Русаново, расположилась на отдых. Белые искали разведчиков и красноармейские отряды в селах, прилегающих к Юго-Восточной железной дороге. Казачьи разъезды пробирались глубоко в тыл, врывались в пределы Тамбовского уезда и доходили до Пановых Кустов.

Хорунжий Назаров вернулся из разведки к концу дня. К этому времени село Русаново было уже до отказа переполнено подошедшими частями и кишмя кишело людьми. Остановившийся обоз протянулся по всей улице, запрудил церковную площадь и, завязавшись в узел, вторым концом выбросился на другую улицу. Казаки сидели на повозках и двуколках так неподвижно, что всякий вернувшийся на улицу через час на то место, которое он оставил, мог бы без труда узнать тех же казаков, в том же положении. Зато необычайную суетливость проявляли конные.

Помахивая плетью, заложив за ремень большой палец левой руки, Назаров не спеша шел к сельской церкви. Он хотел перейти через дорогу к дому, в котором он остановился вместе с Быльниковым. Путь преградил пеший полк. Проголодавшийся и утомленный, Назаров злился. Перебежать дорогу не удавалось, да и трудно с больной ногой, к тому же и дистанции между отделениями были малы, а казаки шли быстро и могли сшибить. Назаров решил переждать. Полк, замыкаемый низеньким, худеньким казачишкой, семенившим короткими ногами, с трехцветным флажком на штыке, прошел, но вслед за полком, подымая густую пыль, двигался конный отряд, который вел есаул на породистом белом жеребце.

Назаров чуть не вскрикнул от неожиданности, увидев офицера в синей

черкеске, у которого из-под каракулевой кубанки выбивались иссиня-черные волосы. Правильные черты лица, карие глаза, прямой нос и тонкие маленькие губы делали его женственно красивым. Сомнений не оставалось.

— Есаул Бахчин! — крикнул Назаров и взял под козырек.

Бахчин повернулся.

— Заходите, хорунжий, — ответил он, — я буду здесь. — Он поднес руку к кубанке и поклонился.

Назаров в ответ кивал головой. Взволнованный встречей, он поспешил к себе. В хате на широкой скамье в нательной бязевой рубашке лежал Быльни-ков. Он хмурил лоб и молча смотрел в окно. Мертвенно бледная рука с перстнем безжизненно свисала со скамьи. Назаров изумился ее белизне. Быльников был пьян. С брезгливостью он следил за Назаровым, который шагал по хате с куском сала и мелкими зубами жадно рвал его, громко чавкая.

«Крыса...» — подумал Быльников.

— Остановитесь, Назаров, чего вы маячите? Кто вас навинтил? Сядьте, прошу вас! Выпейте спирту! —

Быльников сел и, натягивая на ноги сапоги, спросил: — Что вы привезли нового?

Назаров восторженно ответил:

— На своем пути, господин сотник, я не встретил ни одного красного. Они бегут без памяти, без оглядки. — Он засмеялся, прикрывая рот ладонью; и самодовольно добавил: — Вояки! Ну, и наконец я имел счастье встретиться с командиром отряда, есаулом Бахчиным. Представьте, совершенно неожиданная встреча. Замечательный офицер и мой хороший друг. Знаю его по службе в Новороссийске.

— Ах, вот как! — совершенно равнодушно произнес Быльников. — Что же в нем замечательного?

— Вечером вы можете убедиться 'и оценить по достоинству есаула. Он остановился здесь и просит его посетить. Надеюсь, и вы окажете ему эту честь?

Быльников слушал, вытаращив глаза. Теперь он искренне удивлялся Назарову.

— Любопытно, лю'бо-пытно, — промычал он и, обувшись, снова лег на скамью. Он слышал, что Бах-чин контрразведчик, и встреча с ним не могла доставить Быльникову особенного удовольствия.

— Кучумов! — позвал Назаров. — Узнай, где остановился есаул Бахчин.

— Удивительно, — бормотал Быльников, — почему карательный отряд Бахчина идет с боевыми частями. Не место ему. Мы воюем, а они... Они должны идти там... там вон, — неопределенно покачал он головой и закрыл глаза.

Есаул Бахчин остановился в кирпичном доме кулака; Хозяин предупредительно переселился в амбар и, любезно кланяясь, выражал собачью готовность услужить.