Боевой разум
Шрифт:
— Так что нам делать? — спросил Вик. Он смотрел на имперские корабли, которые сейчас разгонялись для сближения. — Сдаться? Или сражаться до конца?
— Мы должны идти, — сказала Кара. Внезапно она почувствовала прилив новой внутренней силы. — Именно за это мы боролись. Почему… почему многие люди пожертвовали всем, что у них было. Мы не можем сдаться сейчас. Не тогда, когда еще есть шанс победить Сеть.
— Согласен, — сказал Дев. Его изображение теперь мерцало, почти исчезая, прежде чем вернуться к чему-то, приближающемуся к нормальному, твердому изображению. — Сеть по-прежнему является нашей первой проблемой, важнее Империи. В долгосрочной
— Согласен, — сказал Вик. — Но что мы можем сделать?
— Империалы только что приняли решение, — сказал Дев, — и оно существенно ограничило наши возможные варианты будущего.
— У нас всё еще осталось какое-то будущее, — сказала Кара. — Чёрт возьми, давайте используем его!
Глава 21
На войне существует лишь один благоприятный момент; великое искусство — уметь его схватить.
— из Максимы 95
Военные максимы Наполеона
НАПОЛЕОН БОНАПАРТ
начало девятнадцатого века н.э.
Они начали разгон в направлении Звездных врат.
Уже несколько месяцев Звездные врата висели в небе, закрепленные между двумя белыми карликами-компаньонами, в то время как миллионы тонн плазмы проходили через открытые каналы сквозь пространство и время на обоих концах их серебристо-серой длины. Теперь удлиненная игольчатая форма Врат быстро увеличивалась по мере их ускорения, нитевидная длина становилась больше, толще, материальнее. Если бы имперские корабли Объединенного Флота все еще присутствовали, вполне возможно, они смогли бы перехватить Первый-ЭСГ прежде, чем тот продвинулся бы на несколько тысяч километров, но они не вернулись после Битвы за Землю. Казалось, удача благоволила ЭСГ.
Однако как долго продлится это положение, было неизвестно никому.
В то время как три корабля Дал’Рисс — Шренгхал, Гарестгхал и Шралгхал — ускорялись со своим грузом, звездолетами Карю, Индепенденс и Гаусс, имперская эскадра начала сильный разгон, чтобы оказаться в зоне открытия огня. Этот маневр был немедленно встречен другими кораблями Конфедерации Объединенного Флота, которые развернулись, чтобы встать прямо между Империалами и убегающим ЭСГ. Империалы выстрелили первыми — залп дальнобойных самонаводящихся ракет, за которым последовало облако страйдеров/варфлаеров с их носителя, драконьего корабля Сорарю — Небесного Дракона. Корабли Конфедерации ответили своими ракетами и варфлаерами. Когда ЭСГ все глубже погружался в искривления деформированного пространства, окружающего Звездные врата, битва была в самом разгаре.
Дев чувствовал тяжесть, депрессию, не похожую ни на что, что он знал раньше, одиночество более глубокое, чем он испытывал даже в годы своего существования в виде электронного призрака, добровольно изгнанного с исследовательским флотом Дал’Рисс. Это был, как он думал, своего рода культурный шок; его мимолетная встреча со Сверхразумом оставила его ощущение себя крошечным, обнаженным и беспомощно незащищенным; через взгляд Сверхразума он увидел себя таким, каким был на самом деле, с мучительной и точной детализацией — узором электрических зарядов в матрице сложной кибернетической/коммуникационной сети.
Несмотря на всё, в чем он сумел убедить себя раньше, он на самом деле вовсе не был человеком…
Не думай об этом!
Каким-то образом он цеплялся за свое осознание себя. Он чувствовал другие присутствия вокруг себя… особенно Дал’Рисс, которые, казалось,
— Это “одиночество”, — сказал Шолай в его сознании. — Я не понимаю этого. Не тогда, когда ваш Ассоциатив так обширен и сложен.
Дев всё еще не был уверен, что понимает термин Гр’так, который его Компаньон переводил как “Ассоциатив”. Из того, что он смог собрать в своих беседах с ними до сих пор, несколько взаимных паразитических или симбиотических организмов образовывали ассоциатив, то, что люди воспринимали как единое существо. Многие из этих ассоциативов, в свою очередь, образовывали более крупную, тесно связанную группу — Ассоциатив. Дев всё еще не мог определить, указывало ли слегка различное ударение на слове на какой-то групповой гештальт-интеллект, что-то вроде Сверхразума в гораздо меньшем масштабе, или просто на сложную коммуникационную сеть, подобную человеческой Сети.
— Люди могут образовывать удивительно сложные взаимосвязи с другими, — ответил Дев, — и при этом оставаться изолированными. В моем случае часть проблемы заключается в осознании того, что теперь я чужой для своего собственного вида.
— Потому что вы живете в том, что называете Сетью?
— Думаю, да. Быть загруженным интеллектом, умной компьютерной программой… это как-то лишает жизнь огня, понимаете?
— Мы не знаем. — Последовала пауза. — Мы покинули наш родной мир, мы отправились в это путешествие тысячи ваших лет назад, потому что Великий Ассоциатив там был уничтожен сущностью, которую вы называете Сетью. Мы путешествовали в надежде, что сможем найти похожий или даже более великий Ассоциатив, с которым мы могли бы взаимодействовать.
Дев не мог сдержать внутреннюю улыбку. — И вы нашли то, что искали?
— Этот Великий Ассоциатив превосходит наши самые нереалистичные ожидания. В этом типе взаимосвязанной коммуникации есть богатство, богатство сложности, глубины и масштаба, которое многократно увеличивается с каждым дополнением. Когда мы… как вы это говорите? Подключились?
— Когда вы подключились.
— Да. Когда мы подключились, это было словно мы обнаружили не горстку новых звезд и миров… а целую вселенную, миры внутри миров внутри миров. Мы испытали радость, не похожую ни на что в нашем коллективном опыте. И, возможно, лучшая часть всего…
— Да?
— Это было ощущение обретения нового дома, обретения Ассоциатива, с которым мы могли бы вести осмысленный обмен на протяжении бесчисленных лет, осознание того, что нам никогда больше не придется быть одинокими.
— Дело не только в том, чтобы быть… другим, — сказал Дев. — Я скучаю по тому, чтобы иметь тело. Настоящее тело, а не одну из этих аналоговых проекций в чьем-то воображении.
— Разве это не существование? И даже более богатое, чем то, что испытывается в физическом теле!
— Мы могли бы поспорить с этим, — сказал другой, более глубокий мысленный голос, и Дев узнал характерный тембр Дал’Рисс. — Электронная жизнь в лучшем случае является бледной заменой пламени и энергии биологического существования.
Почему все пришельцы так заинтересованы во мне? — подумал Дев немного горько. Они думают, что я какой-то интересный случай? Или они просто хотят анатомировать мои эмоции?
— Дал’Рисс дорожат физической жизнью, — объяснил он. — И хотя именно Дал’Рисс сделали возможной мою загрузку, я… не думаю, что хочу продолжать в таком виде. Не думаю, что смогу. Я видел себя, видел, что я такое.