Бог бросил кости
Шрифт:
Франц усмехнулся и отошёл от окна, а после продолжил:
— Агмаил вёл в бой Айлинерон, и он сумел разбить силы Атексетов, загнав их на Левен — соседнюю планету. Технологии Атексетов — до сих пор загадка для нас, но Агмаил смог воспользоваться ими, чтобы возвести Кубус — тонкую кубическую поверхность вокруг океана планеты Леноринов. Люди перебрались наверх, в то время как Дно, его купола и следы атаки Атексетов забылись и стали потерянными для нас — но двоим из Богов-Основателей пришлось положить свои жизни ради нынешнего величия. А мы, однако, прибыли.
Двери лифта распахнулись,
Лориан закрыл солнце рукой — так было ярко. Сердце бешено колотилось — происходящее не было даже похоже на сон, это что-то слишком фантастическое, чтобы быть правдой. Его охватил страх, что стоит ему проснуться, открыть глаза, и он снова окажется в темноте, под толщей воды, где единственное, что испускало свет — тусклые лампы, питающиеся от того небольшого количества электроэнергии, которое удавалось создать.
Франц стоял прямо, вложив руки в карманы, и с улыбкой глядел на Лориана, чьё желание увидеть свет боролось с режущей болью в глазах.
— Как много света… — произнёс он ошеломлённо.
— Да, это так, — заметил Франц. — Вы очень необычный человек для Кубуса, Лориан. В вас так много эмоций, и вы их не контролируете. Однако я хочу, чтобы вы пожили немного среди нас, прежде чем мы откроем ваше происхождение нашему дивному миру. Вы, возможно, почувствовали кое-что странное, когда я с вами говорил — как будто тонкая игла проникла в ваше сознание, верно? — Лориан кивнул. — Это присутствие. Так Система считывает впечатления из разума подключившегося к ней человека. Да, стоило вам появиться здесь, и ваши мысли уже прочитали, но не бойтесь — их узнаю лишь я. И, конечно, Агмаил.
Лориан повернулся спиной к Солнцу и, преодолевая себя, посмотрел на огромное небесное пространство над сверкающим синим океаном. С трудом верилось, что он здесь, на поверхности Кубуса, в компании доброго человека, стремящегося помочь — казалось, всё невезение в жизни было ради того, чтобы скомпенсировать его этим днём. Франц не мог знать об этом, он мог только догадываться — но его хитрый взгляд словно бы читал ту бурю эмоций, захватившей сознание Лориана. И такой же фантомной волной нахлынуло беспокойство, тревога — сердце сжалось, и поначалу неясно было, почему: но Лориан смутно осознал.
— Зачем вы мне помогаете? — спросил он.
Франц тихо засмеялся.
— Точнее было бы спросить, помогу ли я вообще, — ответил он. — Вы ведь этого боитесь?
Лориан молча кивнул.
— А у вас есть выбор? — Франц развёл руками под порывом океанского ветра. — Вы можете либо довериться мне, либо пойти искать кого-то ещё, кто вряд ли будет к вам так благосклонен. Вы похожи на безумца больше, чем на героя, и я вам поверил только потому, что я видел, как вы появились здесь. Вы не можете знать, лгу ли я вам, но точно так же вы ничего не узнаете и про любого другого человека на этой планете. Мне выбор был бы очевиден, а вам?
— И вы снова правы, — Лориан опустил глаза. Он чувствовал, что должен ещё что-то спросить, но образы не собирались в
— Как скоро это случится? — спросил Франц. — Я не знаю. Но я могу сказать точно, что приблизит этот день. Нам во что бы то ни стало следует победить Атексетов до три тысячи пятого года. У нас чуть меньше двух лет. Поможете нам — поможете и своему народу.
— Вы как будто знаете мои мысли лучше меня, — Лориан горько усмехнулся и поднял взгляд на наслаждающегося ветром Франца. — Как вы это делаете?
— Рациональный анализ, мой друг, — ответил тот. — Я хочу, чтобы вы ему научились, раз хотите жить на поверхности Кубуса. Сейчас многое из того, что очевидно для многих, не будет очевидно для вас.
— Как он мне пригодится? Разве я не смогу помочь вам победить Атексетов, не имея этих знаний? Воевать в армии, создавать оружие?
— Всё то, что вы перечислили, требует слаженной командной работы, Лориан, — пояснил Франц. — А о ней придётся забыть, если у вашей команды не будет достойного взаимопонимания. Забавно, что вы так резво согласились пополнить ряды наших бойцов — фронта или тыла.
Лориан смотрел на Франца и не мог связать и двух слов — сознание его полностью спуталось.
— Действительно, что же вам ещё делать у нас? — Франц сказал за него. — Вы должны занять одну из ниш этого мира, иначе будете страдать от бездействия — такой человек, как вы, точно не сможет сидеть сложа руки, пока на него надеется его народ, — Франц протянул руку и положил её на плечо Лориану. — Раз уж вы здесь, я от имени Бога-Основателя Агмаила объявляю вас жителем Кубуса! Используйте эту роль с умом.
Лориан ошеломлённо глядел на этого странного, но, тем не менее, абсолютно понятного человека, который улыбнулся на этот раз смело — и даже немного устрашающе.
— Благодарю вас… — проговорил он, снова опустив взгляд. — Но позвольте спросить, наконец, — кто вы?
— Зовите меня просто Франц, как зовут меня все остальные. Где бы вы ни были, если там есть власть Агмаила — там есть и я. И если я вам понадоблюсь — обратитесь к пустоте, и пустота ответит вам.
На пустынной крыше одного из высочайших зданий города стояли двое — известный каждому человек в лаконичном белом костюме и не известный никому выходец забытого мира, и один знал, а другой чувствовал, что их встреча — начало чего-то гораздо большего. Под ними в лучах утреннего солнца просыпался город полутора сотен тысяч людей, не знающих ни мыслей первого, ни забот второго. На Первой Грани начинался новый день.
Глава 5. Ясность сознания
Персиваль сидел в своей комнате на кровати, скрестив ноги и выпрямив спину. Яркий солнечный свет заливал пространство через широкое окно, и лёгкие пылинки, переливаясь и кувыркаясь, дрейфовали в плавном воздушном потоке. Выдох — и они суетливо закружились, убегая вместе с потоком воздуха.
Персиваль закрыл глаза и сосредоточился на собственном сознании. Каждая мысль, каждый логический и ассоциативный переход стали ясны для него, как солнце над Кубусом. Персиваль словно бы со стороны видел себя, свой разум, всё воображение, и ни один образ не ускользал от него в этот момент.