Бог бросил кости
Шрифт:
«Это не жизни, — отвечала ему доля сознания. — Это лишь процесс в компьютере».
«Они оперируют своего рода впечатлениями, а значит, обладают какой-то формой сознания», — возражала другая доля.
«Держись они за жизнь, они бы боялись смерти. Они боятся смерти, так как не способны бояться».
Борс отвёл взгляд от экрана и посмотрел в окно. Вместе с серебристым светом ночного города на него посмотрел человек — коренастый, коротко стриженый, с измученным, страдающим лицом. Взглянув в глаза своему отражению, Борс сфокусировал взгляд, расправил плечи, и рот его сжался в уверенной
— Вам пора, — сказал Франц, взглянув в отражение. — Остальные Рыцари уже отправились в космопорт.
— Ты прав, — ответил Борс, поднимаясь из каркасного кресла. — Как там остальные?
— Гидеона всё не достигают муки когнитивного диссонанса от того, что он вам проиграл, — Франц скромно улыбнулся, опираясь на чёрную трость. — Гвен сегодня была с ним, у них плановый совместный урок в Академии, Вивьен одолевают смутные мысли, а Персиваль… Что ж, у него был довольно интересный день сегодня.
— Зормильтон снова до полусмерти напоил его хелмарской смесью, чтобы посмотреть глубину рефлексов? — спросил Борс и хмыкнул.
— Зормильтона вы метко почуяли, — Франц закрыл глаза. — Но в остальном промахнулись. Персиваль смог запустить атексетскую машину, Борс.
Борс приподнял бровь.
— Значит ли это…
— Ничего из того, что вы подумали, — Франц постучал пальцами по набалдашнику трости. — Мы лишь поняли, что развивали немного не ту идею, что оказалась ключом к победе. Это, возможно, относится и к вашей работе, задумайтесь.
Борс лишь снова хмыкнул себе под нос и поднялся с кресла. Следующий поезд до космопорта отправлялся через полчаса — стоило успеть. Выключив компьютер сигналом нейры, Борс начал складывать вещи.
— Первый из многих, Великий Шарк… Я, Вивьен Мениск, секретов от Тебя не таю и примеру Твоему следую. Покажи мне, куда расти, покажи мне, как действовать, покажи мне, откуда черпать силы. Файхен… Я хочу перестать сомневаться в мире.
— Сомнение — путь искателя.
— Искатель сомневается, чтобы найти ответ. Но не мне, похоже, положено знать разгадку той тайны, что вызывает сомнения.
— Желание отказа от очевидной благодетели порождает твой внутренний конфликт — конфликт желания узнать и нежелания переходить порог дозволенного. Вовсе не сомнения есть ключ твоей проблемы.
— Тогда мне предстоит выбор?
— Не выбор, а принятие. Дозволенное людям ограничивается моим сознательным решением, без причины не было бы и границ.
— Но мысли о той загадке появляются сами. Слишком много вопросов в этом мире ведут к тому, что мне знать нельзя.
— Ты мыслящий человек, дитя Лорикса. Немногие видят то, что доступно тебе, и знают о том, что ты замечаешь. Но самое главное — ты Железный Рыцарь, а это значит, что ты в силах поставить запрет на то, о чём думать не желаешь. И ты действительно не желаешь об этом думать, это желание не твоё, а твоего иррационального, вышедшего из-под
— Спасибо, Агмаил.
Итак, что это было?
Персиваль мчался в Истребителе навстречу туче вражеских дронов, и порывами незримого ветра с сознания слетали запреты, освобождались мысли, анализируя воспоминания, создавая вопросы, ответом на которые были лишь ещё более сложные вопросы.
На Дне живут люди?!
Этот вопрос требовал ответа больше всех остальных. Как они могли выжить там, не имея связи с внешним миром? Ведь если бы связь была, их бы давно всех подняли на поверхность, так? Персиваль отметил первую проблему: влечёт ли наличие связи Дна с остальным Айлинероном немедленное спасение его обитателей?
Следующее, что вызывало вопросы — причина, по которой люди оказывались на Дне. Расплывчатое описание Лорианом загадочных капсул с людьми с поверхности не давало никаких ответов, а было лишь ещё одной загадкой: кому, а самое главное, зачем нужно отправлять людей туда? Персиваль добавил это вторым пунктом в список вопросов для дальнейшего рассмотрения.
И, наконец, то, что являлось самым важным вопросом, а вместе с тем связывало все новые загадки с теми, которые Персиваль уже рассматривал раньше: похоже, Агмаил знал о существовании людей на Дне, но ничего не предпринимал по этому поводу. Если это действительно так, то одной из причин того, что на Дно кто-то попадает, является сам Верховный Бог-Основатель…
На Дне живут люди?..
Даже во времена до Вторжения люди жили на Дне лишь с помощью Леноринов, которые снабжали их энергией, и только с появлением Кубуса Айлинерон стал полностью независим. Из того, что на Дне есть люди, можно сделать два вывода: либо там действует полная система жизнеобеспечения, которой не было во времена Вторжения, либо этим людям кто-то помогает…
В пользу первой идеи говорил здравый смысл — точнее, то, что под него маскировалось: желание объяснить всё по-простому. Кому нужно заставлять людей страдать в изоляции от остального мира, а главное, зачем? Оставался открытым лишь вопрос, возможно ли существование полной замкнутой жизни на Дне, без привычных источников энергии, без возможности растить еду — и кто её установил. Но если допустить, что у зачинщиков подобного заговора (если он правда имеет место) были разумные мотивы, всё становилось очевидным — Персиваль едва удержал себя от полного принятия этой идеи и решил рассмотреть её подробнее.
Почему люди оказываются на Дне? Их отправляют туда злоумышленники.
Почему люди выживают на Дне? Им помогают жить те же злоумышленники.
Почему Агмаил знал о том, что прибудет посланник? Этот вопрос всё-таки стоило рассмотреть отдельно — и позже.
Не будь Персиваль в расщеплении, его бы охватили нежелательные эмоции, с которыми пришлось бы бороться — он достиг главного вопроса, ответ на который даст ответ и на все остальные вопросы о Дне: есть ли у кого-либо на Кубусе причины посылать людей на Дно? В голове наконец-то начали формироваться цепочки.