Бог Иисуса Христа

Каспер Вальтер

IV Латеранский собор (1215) и прежде всего II Лионский собор (1274) дали определение западного учения об исхождении Святого Духа от Отца и от Сына [856] . При этом на соборе в Лионе было опровергнуто недоразумение, частично сохранившееся на Востоке до сегодняшнего дня, а именно, что filioque вводит в Троицу два принципа; напротив, согласно учению Лионского собора Отец и Сын образуют единый принцип исхождения Святого Духа. В известном смысле можно даже сказать, что Запад сильнее подчеркивает единство Троицы, чем Восток, поскольку Запад именно в filioque стремится подчеркнуть единосущие Духа Отцу и Сыну и в отношении различия лиц Троицы разъяснить, что внутритроичное движение жизни и любви между Отцом и Сыном замыкается в Святом Духе как в узах единства.

856

DS 805; 850; 853; NR 923. О сегодняшней оценке этих соборов ср.: A. Ganoczy «Formale und inhaltliche Aspekte der mittelalterlichen Konzilien als Zeichen kirchlichen Ringens um ein universales Glaubensbekenntnis», в К. Lehmann/W. Pannenberg (Ed.) Glaubensbekenntnis und Kirchengemeinschaft (Dialog der Kirchen. Bd. 1). Freiburg i. Br. — G"ottingen, 1982. S. 49–79.

Для Востока включение filioque в символ веры представляло собой как каноническую, так и догматическую проблему. С канонической точки зрения, Восток отверг включение filioque в символ веры как канонически незаконное. В нем видели нарушение 7–го правила Эфесского собора, запретившего составление иного исповедания веры [857] . Латиняне, напротив, видели в filioque не другую веру, а выражение одной и той же веры Никеи и Константинополя.

Догматическим аспектом проблемы на Востоке занимался прежде всего патриарх Фотий в IX в. [858] Он выступал против латинского filioque и противопоставил ему формулу . Эта формула оправданна, если понимать строго в греческом смысле, т.е. приблизительно в смысле principaliter procedere Августина. Несмотря на это, формула Фотия в ее полемической заостренности также представляет собой новшество. В этом монопатризме совершенно не принимались во внимание тексты греческой традиции, утверждавшие исхождение Духа из Отца через Сына или нечто в этом роде, а взаимопонимание с Западом стало невозможным. Греческая церковь канонизировала Фотия, одновременно принимая во внимание, в отличие от самого Фотия, учение более древних отцов. Так, греческое предание намного шире и богаче, чем впечатление, создающееся от полемической заостренности Фотия.

857

Conciliorum oecumenicorum D'ecr'eta (ed. J. Alberigo), S. 54.

858

Y.Congar Je crois en l esprit saint. T. 3. Paris, 1980. S. 89 и далее.

Следующий, гораздо более принципиальный шаг в богословской полемике был сделан Григорием Паламой в XIV в. [859] Согласно его учению, не существует реального присутствия Святого Духа в верующих; изливается не сущность, а нетварное действие, сияние и слава Божья, его нетварный дар, а не сам его Податель. По этой причине невозможно делать выводы об имманентной Троице, исходя из Троицы икономии. Конечно, возникает вопрос: не становится ли в этой радикальной theologia negativa (отрицательное богословие) имманентная Троица нерелевантной для истории спасения? Неопаламитское богословие нашего столетия (прежде всего Владимир Лосский) [860] обновило принципиальное отвержение filioque, оно даже видит в латинском фи–лиоквизме корень всех латинских ересей вплоть до догмата о папском примате. Согласно Лосскому, filioque односторонне связывает Святого Духа с Сыном; этот христомонизм более не сохраняет свободу Духа в Церкви. Со времен «Тезисов о Filioque» петербургского историка Церкви В.Болотова [861] , конечно, и в православных церквах утвердилось более историческое суждение, которое хотя и рассматривает filiоqие как канонически неправильное, но догматически не считает его ошибочным.

859

Ibid., S. 94 и далее; D. Wendenbourg Geist und Energie. Zur Frage der innergcHtlichen Verankerung des Christlichen Lebens in der byzantinischen Theologie. M"unchen, 1980.

860

B.H. Лосский Очерк мистического богословия Восточной Церкви; Догматическое богословие. М., 1991; он же «Исхождение Святого Духа в православном учении о Троице», в Журнал Московской Патриархии^ (1973), с. 62–71. Сходную позицию занимает С.Булгаков Утешитель. Париж, 1946. Иначе: Р.Evdokimov LEspnt Saint dans la tradition orthodoxe. Paris, 1969.

861

V.Bolotov «Thesen "uber das Filioque. Von unserem russischen Theologen», в Revue Internationale de Th'eologie 6 (1898), S. 681–712; В.В.Болотов К вопросу о Filioque. СПб., 1914.

На Западе уже очень рано встречается точка зрения, что неприятие filioque является ересью. Правда, высказывания великих богословов высокого Средневековья по этому вопросу, разумеется, обладают гораздо большими нюансами, чем принято считать [862] . Поэтому соглашение с греками на Флорентийском соборе (1439–1445) для Запада было вполне обоснованным [863] . Собору было известно греческое различение, согласно которому Сын хотя и является causa (причина) исхождения Духа, однако только Отец есть рriпсiрiит (начало). В этом смысле собор признает формулировку «через Сына»; разумеется, он интерпретирует ее в смысле западного filioque, о котором говорит, что оно было включено в символ веры правомерно и разумно [864] . Из–за такого западного восприятия, уже не говоря о политических и эмоциональных мотивах, понятно, что Восток не был доволен этим соглашением и не принял его. Для сегодняшней Римско–католической церкви авторитетным является решение папы Бенедикта XIV в 1742 и 1755 г., согласно которому воссоединенным с Римом Восточным церквам разрешено применение неизмененного символа веры 381 г. Также признана взаимодополнительность формул.

862

Y.Congar Je crois en l'esprit saint. T. 3. Paris, 1980. S. 143 и далее; 229 и далее.

863

О Флорентийском соборе ср.: J.Gill Konstanz und Basel–Florenz (Geschichte der "okumenischen Konzilien. Bd. 9). Mainz, 1967. S. 259 и далее; Y.Congar Je crois en l'esprit saint. T. 3. Paris, 1980. S. 242 и далее.

864

DS 850; ср. 1300.

Церкви Реформации восприняли исповедание веры в его западной форме, т.е. с прибавлением filioque. В нашем столетии filioque энергично защищал прежде всего К. Барт [865] .

Лишь современная экуменическая дискуссия вновь внесла динамику и в этот вопрос [866] . В ней Западу рекомендуется восставновить первоначальный текст символа, вновь изъять из него filioque и тем самым создать условия для нового обсуждения вопроса о Святом Духе. Однако это предложение осуществимо только в том случае, если Восток одновременно с этим признает, что filioque по своему содержанию не еретично, а богословски законно. Таким образом, Восток и Запад должны взаимно признать законность своих различных традиций. Однако если бы это случилось, разумеется, было бы непонятно, зачем тогда Западу отказываться от своей традиции. И наоборот, Западу не нужно навязывать Востоку свою традицию. Такое единство в многообразии, согласно нашему убеждению, является более подобающей экуменической целью, чем монолитное единство. Чтобы достичь этой цели, разумеется, необходимо существенное углубление диалога между Востоком и Западом о богословских мотивах, стоящих за filioque и за его непринятием. В конечном итоге, как показал неопаламитский спор, речь идет не о далекой от жизни, абстрактной богословской проблеме, а об отношении икономической и имманентной Троицы, конкретнее — о том, как Святой Дух действует в верующих и в Церкви.

865

K.Barth Die Kirchliche Dogmatik 1/1. S. 500–511; 1/2, 273.

866

О современной экуменической дискуссии см.: L.Vischer (Ed.) Geist GottesGeist Christi. "Okumenische "Uberlegungen zur Filioque–Kontroverse (Beih. "Okum. Rundschau. 39). Frankfurt а. M., 1981; R.Slenczka «Das Filioque in der "okumenischen Diskussion», в К. Lehmann, W. Pannenberg (Ed.) Glaubensbekenntnis und Kirchengemeinschafl (Dialog der Kirchen. Bd. 1). S. 80–99; Y. Congar Je crois en l'esprit saint. T. 3. Paris, 1980. S. 251 и далее.

На основе сказанного дальнейший экуменический диалог о filioque имеет двойную задачу. С одной стороны, признание того, что на Востоке и Западе на основе общей веры существуют различные традиции, обе эти традиции законны и поэтому в состоянии взаимно признавать и дополнять друг друга, не снимая одну другой. Речь идет о взаимодополнительных различиях в богословии и формулах. Существенная задача filioque при этом двойная: сохранение единосущия Отца и Сына, а также подчеркивание того, что Святой Дух, согласно Писанию, всегда также Дух Иисуса Христа, Дух Сына. Наоборот, Восток сильнее, чем Запад, стремится к сохранению монархии Отца и подчеркиванию свободы действия Святого Духа. Эти цели не противоречат друг другу, хотя еще до сих пор не удалось «снять» их в едином

богословии Святого Духа. Поэтому, с другой стороны, в традициях Востока и Запада имеются свои проблемы, которые требуют разъяснения в диалоге. Восток в своем исповедании оставляет открытым отношение Духа к Сыну, Запад лишь с трудом терминологически отличает его от отношения Духа к Отцу. На заднем плане в конечном счете находится вопрос о соотношении спасительно–икономического действия Святого Духа как Духа Иисуса Христа и Его внутритроичной сущности. Таким образом, диалог о различных формулировках прошлого должен ориентироваться на будущее, чтобы привести открытые проблемы обеих сторон к разъяснению.

Возможна ли в результате этого диалога совместная новая формула, воспринимающая обе традиции и одновременно продолжающая их, покажет время. Можно себе представить, например, формулу «qui ex patre per filium procedit» («исходящий от Отца через Сына»). Единство в содержании важнее, чем такая единая формула. Мы не сомневаемся, что это единство существует уже сегодня, несмотря на все различия образов, терминов и акцентов, и что различие богословия по этому вопросу не обосновывает разделения церквей. Однако важнее новой общей формулы то, что недоразумения прошлого являются поводом, прислушиваясь к задаче другой традиции, прояснить и обогатить собственную традицию, чтобы таким образом углубить и сделать более отчетливым уже существующее единство в содержании. Речь идет не о бесполезном споре о словах, а о глубоком понимании нашего спасения, а именно о вопросе, каким образом спасение, осуществляемое Иисусом Христом, сообщается также через Святого Духа. Есть ли Святой Дух сам дар спасения или же дар спасения есть отличный от подателя, сотворенный или нетвар–ный дар? Каким образом мы являемся участниками жизни Божественной Троицы? Эти вопросы подлинно достойны обсуждения. Преждевременное исключение filioque из символа веры могло бы с легкостью привести к искушению отказаться от этих проблем вместо того, чтобы стремиться к ответу на них.

Подходы к богословию Святого Духа

Углубленное богословие Святого Духа [867] сталкивается с той трудностью, что Дух, в отличие от Отца и от Сына, не имеет лика. Он подобен ветру, веющему, где хочет; «и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит» (Ин 3:8). Уже Фоме Аквинскому недоставало слов в беседе о Святом Духе [868] . Часто Святого Духа называют неведомым Богом [869] . Ганс Урс фон Бальтазар называет его Неизвестным по ту сторону Слова [870] . Святой Дух особым образом выражает тайну Бога, глубины которой не знает никто кроме Него (1 Кор 2:11). До известной степени можно свести различия между латинской и греческой концепцией Святого Духа, обострившиеся в латинском прибавлении к символу веры filioque, к тому, что греки особенно подчеркивают непостижимость Бога и таинственный характер Духа, поэтому латинское учение о Троице с его аналогиями из душевной жизни человека производит на них слишком рациональное, если не рационалистское, впечатление. Богословские заключения, ведущие к filioque, кажутся им нестерпимым вмешательством рационального мышления в область Божественной тайны. Разумеется, и латинское богословие на свой лад стремится сохранить таинственность и неподвластность свободы любви и благодати Божьей, которая есть Святой Дух собственной персоной.

867

О новейшей пневматологии ср.: H.M"uhlen Der Heilige Geist ah Person. Beitrag zur Frage nach der dem Heiligen Geiste eigent"umlichen Funktion in der Trinit"at, bei der Inkarnation und im Gnadenbund (M"unsterische Beitr"age zur Theologie 26). M"unster, 1963; он же Una mystica persona. Die Kirche als das Mysterium der heilsgeschichtlichen Identit"at des Heiligen Geistes in Christus und den Christen: Eine Person in vielen Personen. M"unchen–Paderborn–Wien, 1968; он же Die Erneuerung des christlichen Glaubens. Charisma — Geist — Befreiung. M"unchen, 1974; H. U. von Balthasar Spiritus Creator. Skizzen zur Theologielll. Einsiedeln, 1967; H.Berkhof Theologie des Heiligen Geistes (Neukirchener Studienb"ucher 7). Neukirchen, 1968; W. Dantine Der Heilige Geist und der unheilige Geist. "Uber die Erneuerung der Urteilsfahigkeit. Stuttgart, 1973; C.Heitmann/H.M"uhlen (Ed.) Erfahrung und Theologie des Heiligen Geistes. Hamburg–M"unchen, 1974; E.D. O'Connor Perspectives on Charismatic Renewal. London, 1975; J.Moltmann Kirche in der Kraft des Geistes. Ein Beitrag zur messianischen Ekklesiologie. M"unchen, 1975; W. Kasper/G. Sauter Kirche — Ort des Geistes (Kleine "okumenische Schriften Bd. 8). Freiburg–Basel–Wien, 1976; K.Blaser Vorstoss zur Pneumatologie (Theologische Studien 121). Z"urich, 1977; J.V.Taylor The Go–Between God: Holy Spirit and the Christian World. Philadelphia, 1972; O.A. Dillschneider Geist ah Vollender des Glaubens. G"utersloh, 1978; . Schweizer Heiliger Geist (Themen der Theologie, Erg. — Bd.). Stuttgart, 1978; W.Strolz (Ed.) Vom Geist, den wir brauchen. Freiburg–Basel–Wien, 1978; W. Kasper (Ed.) Gegenwart des Geistes. Aspekte der Pneumatologie (Quaest. disp. 85). Freiburg–Basel–Wien, 1979; M.Thurian Feuer f"ur die Erde. Vom Wirken des Geistes in der Gemeinschaft der Christen. Freiburg–Basel-Wien, 1979; Y.Congar Je crois en l'esprit saint. 3 t. Paris, 1979/1980. Ph.J.Rosato The Spirit as Lord. The Pneumatology of Karl Barth. Edinbourgh, 1981.

868

Фома Аквинский Summa theol. I q.37 a.l.

869

Y.Congar Je crois en l'esprit saint. T. 3. Paris, 1980. S. 29.

870

H.U.von Balthasar «Der Unbekannte jenseits des Wortes», в H.U.von Balthasar Spiritus Creator. Skizzen zur Theologie III. Einsiedeln, 1967. S. 95–105.

Богословие Святого Духа с учетом Его таинственности возможно только исходя из откровения Слова о Святом Духе, Его действии и энергиях в истории спасения. Таким образом, исходной точкой могут быть не какие–либо спекуляции, будь то неоплатонические или идеалистические, а только опыт Духа в истории, опыт, засвидетельствованный и аутентично истолкованный для нас в Писании и предании. Поэтому основой богословия Святого Духа являются не аналогии из жизни человеческого духа. Такие аналогии знакомы прежде всего латинской традиции со времен Августина; в них Сын соответствует познанию через внутреннее слово, а Дух — воле и любящему соединению между Отцом и Сыном. Подобные аналогии могут быть полезны как дополнительная помощь для понимания; однако и у Августина исходной точкой и основой является свидетельство веры о действии Духа в истории спасения. Только в схоластике, прежде всего у Ансельма Кентерберийского, а также, менее гениально, но зато более изощренно, в последующих схоластических спорах XIII и XIV вв. такие спекулятивные выводы получили перевес, в то время как еще Фома Аквинский однозначно исходит из веры Церкви и опыта Духа как дара.

Из множества образов, в которых Писание описывает действие и энергии Духа (дыхание, воздух, ветер; вода жизни; огонь или языки пламени; миро и помазание; печать; мир), наиболее влиятельным в истории богословия оказалось обозначение Святого Духа как дара и, в связи с этим, как любви. Согласно Писанию, Дух есть эсхатологический дар Божий и как таковой завершение дел Божьих. В Писании о Духе говорится прежде всего как о даре (Деян 2:38; 8:20; 10:45; 11:17; Евр 6:4; ср. Ин 4:10). В соответствии с этим, новозаветные высказывания о Духе часто связаны с глаголами «давать» и «принимать». Посредством дара Святого Духа в наши сердца излилась любовь Божья (Рим 5:5). Дух дан нам уже сейчас как залог эсхатологического завершения (2 Кор 1:22; Еф 1:14). Он уже сейчас воздействует на эсхатологическое совершение творения в царстве свободы детей Божьих (Рим 8:18 слл.). Это словоупотребление вновь встречается у отцов церкви. Вслед за Иларием [871] прежде всего Августин [872] развил свою пневматологию Духа как дара, которая позднее была воспринята и развита Петром Ломбардским [873] и Фомой Аквинским [874] . Греческие отцы, помимо этого, подчеркивали, что Дух как эсхатологический дар представляет собой освящение, исполнение, завершение и цель всей действительности; через Него происходит обожение человека и действительности, чтобы Бог был все во всем (1 Кор 15:28) [875] .

871

Иларий из Пуатье De Trinitatell, 1 (CCL 62, 38).

872

Августин De Trinitate V, 11.14–15 (CCL 50, 218 и далее; 222 и далее); VI, 10–11 (CCL 50, 241–249); XV, 17–21 (CCL 50 A, 501–519).

873

Петр Ломбардский I Sent. d.18.

874

Фома Аквинский Summa theol. I q.38.

875

Y.Congar Je crois en l`esprit saint. T. 3. Paris, 1980. S. 59; 199–200; 204–205.