Бог Ярости
Шрифт:
— Хм. И где он сейчас?
— В Штатах. Он самый молодой талантливый ученый НАСА. Я так горжусь им.
— Он в штабе или в одном из других полевых центров?
— Полагаю, в штаб-квартире.
— Приятно слышать. Он Джейден Клиффорд?
— Нет, Адлер.
— Джейден Адлер. Округ Колумбия. Круто.
Иисус, блять, Христос.
Он говорит как чертов мафиози, который собирает информацию о потенциальной цели.
Астрид продолжает показывать ему другие фотографии, но Брэн определенно уловил его настроение, потому что говорит:
—
Николай впервые за сегодняшний день делает непроницаемое лицо.
— Я что-то сказал?
— Даже не думай об этом, — тихо говорит Брэн, но я его слышу.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Николай, — предупреждает он.
— Да? — он улыбается, и мне хочется ударить его, но я не могу, потому что моему сыну нравится этот придурок.
Николай скрывает зевок.
— Извините. Я прилетел прямо из Штатов и не мог уснуть в самолете.
— О, боже! — Астрид закрывает альбом. — Брэн, ты должен отвести его отдохнуть.
— Нет, — Николай придерживает альбом. — Я хочу досмотреть фотографии.
— Ерунда. Они могут подождать, пока ты не проснешься, договорились?
— Договорились.
— Мне и самой нужно поспать несколько часов, — она выглядит расстроенной, пытаясь стряхнуть усталость с лица.
Николай встает и кивает мне.
— Спасибо, что позволили мне остановиться в вашем доме, сэр.
Я собираюсь сказать: «Нет, я тебе не позволял», но ожидание на лице Брэна заставляет меня передумать, и вместо этого я издаю недовольный утвердительный звук.
Мой сын улыбается и одними губами произносит «Спасибо», прежде чем они с этим ублюдком поднимаются по лестнице.
Ему лучше отвести его в комнату для гостей.
Я собираюсь напомнить ему об этом, когда Астрид качает головой.
— Даже не думай быть мудаком. Ты и так причинил достаточно ущерба за все утро.
— Мне не нравится, что он будет в одной комнате с нашим сыном.
— Ему двадцать три года, Леви. Перестань обращаться с ним как с ребенком. Кроме того, Николай слишком хорошо воспитан.
— Ты видела татуировки?
— Ты имеешь в виду, насколько они красивые?
— Сколько их, принцесса.
— Ну и что? Это ничего не говорит о его личности. С каких пор ты судишь о книге по обложке?
— С тех самых, как он вошел в мой дом и украл моего сына.
Она смеется и обхватывает мою руку, затем кладет голову мне на плечо.
— Ты такой папа-медведь. Просто будь счастлив, что Брэн нашел кого-то, кто заботится о нем так, как Николай. Ты ведь слышал, что он ненавидит? Это именно то, с чем мы боремся, и он не только понял это, но и выделил это среди всего остального как то, что ему не нравится. Ты же знаешь, каким замкнутым и скрытным может быть Брэн, так что мы должны праздновать тот факт, что он подпускает кого-то близко, а не вести себя по-детски по этому поводу.
Я издаю ворчание.
— Леви, перестань. Ты когда-нибудь видел, чтобы
Я стону. Значит, она тоже это заметила. Конечно, заметила. И мне неприятно это признавать, но она определенно права. Я никогда не видел его таким счастливым, как сегодня утром.
Черт возьми.
— Я знаю, что в глубине души ты тоже рад, — она целует меня в щеку. — Тебе лучше не доставлять Николаю неприятностей.
— Так ты теперь в команде Николая?
— Я в команде Брэна, а он любит этого человека. Кроме того, он настоящий парень.
— Настоящий парень? Серьезно, принцесса?
— Он получает мое одобрение, — она снова целует меня. — Хочешь еще немного поспать, раз уж ты сказал, что заболел?
— Ты же знаешь, что я не откажусь.
После того, как мы идем в спальню и Астрид быстро принимает душ, я открываю групповой чат со своим кузеном и друзьями.
Леви: Кажется, у меня депрессия.
Эйден: Кризис среднего возраста? Поэтому ты сказал, что заболел?
Леви: Скорее, кризис кражи моих детей. Никто не сказал мне, что они будут ускользать один за другим.
Ксандер: Расскажи мне об этом, капитан. Я до сих пор не могу поверить, что у моей пчелки есть парень-ящерица.
Ронан: Настоящая ящерица? Черт возьми, Ксан. Что случилось с малышкой Сеси?
Ксандер: Он человек, но я бы предпочел думать о нем как о ящерице, чтобы он мне не нравился.
Леви: Мне нравится эта идея. Дегуманизация не позволит им мне нравится. Хотя я действительно сомневаюсь, что сейчас это сработает. Почему мы не можем изобрести машину времени, чтобы они оставались детьми вечно?
Коул: Даже не напоминай мне об этом, капитан. Мне снятся кошмары о том, когда мои дети познакомят меня с какими-то ублюдками.
Эйден: Уверен, что ты знаешь как минимум одного из них, если не двух.
Коул: На что ты намекаешь?
Эйден: Возможно, тебе стоит присесть.
Коул: Присесть для чего?
Эйден: Когда-нибудь мой Илай женится на твоей Аве, и мы станем родственниками.
Ксандер: Господи. Это что, сценарий для фильма ужасов?
Эйден: Реалити-шоу.