Бог Ярости
Шрифт:
— Ты действительно в порядке?
— Не притворяйся, что тебе не все равно.
Между его бровями появляется хмурая морщинка.
— Почему мне должно быть все равно?
— А почему нет?
— Думай обо мне, что хочешь, но мне не нравится видеть, когда тебе больно.
— Если бы это было правдой, ты бы навестил меня в больнице.
— Я наве… — он обрывает себя на полуслове и отводит взгляд в сторону. — Неважно.
— Важно. Посмотри на меня.
Он медленно поворачивается, и нетипичный блеск боли охватывает
— Ты приходил? Почему я никогда тебя не видел?
— Ты спал, — он потирает затылок. — Мне удалось проскользнуть мимо Джереми и Гарета, когда они разговаривали с врачом. Но вскоре мне пришлось уйти, так как Лэн искал меня, собираясь опять устроить драму.
Так он приходил.
Это была не моя фантазия, что он сидел рядом со мной и гладил мои волосы.
Неужели этот лакомый кусочек информации должен вызывать у меня такое охренительное чувство?
Остынь. Ты должен мыслить здраво, иначе ничего не получится.
Я направляюсь к лифту, не дожидаясь, последует ли он за мной. Он идет, ковыляя следом. Прогулка проходит в удушающей тишине, не считая звука воды, капающей с нашей одежды на землю.
Или в борьбе с тем, чтобы не пялиться на его просвечивающую футболку.
Часть меня хочет загнать его в угол и полакомиться его губами, насытиться теми неделями, когда его не было в моей жизни.
Вранье.
С тех пор, как я впервые увидел его, он никогда не исчезал из моей жизни. Никогда.
Я должен сдерживать себя и не прикоснуться к нему, не делать первый шаг, потому что если я поддамся этому желанию, то снова вернусь к той модели поведения, на которой все и закончилось.
На этот раз все будет по-другому.
Лифт звякает, и я захожу в пентхаус. Чувствую, как Брэн позади меня наблюдает за пространством, как будто заново изучает его или ищет что-то.
Я иду в спальню и возвращаюсь с полотенцами и сменной одеждой.
Он кивает и откашливается, словно избавляясь от чего-то, застрявшего в горле.
— Спасибо.
Я ничего не говорю и возвращаюсь в спальню, раздеваюсь, вытираюсь и надеваю шорты.
Забудьте о футболках. Они мне не нравятся, и я не собираюсь притворяться, что это не так.
Когда я возвращаюсь в гостиную, то обнаруживаю, что Брэн тоже переоделся в серые шорты и белую футболку, которую я ему дал. Они свободные и не облегающие, но даже в мешке из-под картошки он будет выглядеть раздражающе сексуально.
А еще мне очень, очень нравится видеть его в своей одежде. Приходится отвести взгляд, потому что я начинаю возбуждаться от этого вида.
Он кладет свои вещи в стиральную машину и кричит:
— Николай, принеси мокрую одежду, когда переоденешься.
Несмотря на то, что я уже здесь, я возвращаюсь в комнату и забираю все, что оставил на полу в ванной.
Нет
— Ты не мог бы их во что-нибудь положить? С них течет вода.
— Хорошо, мам, — издеваюсь я.
Он с раздраженным вздохом вырывает одежду из моих рук и кладет вместе со своей, за исключением белой рубашки, которая висит у него на вешалке возле балконной двери. Не стирать белое с цветным, очевидно, является правилом при стирке.
Он лезет в шкаф над собой и достает моющее средство, кондиционер и еще что-то, видимо, полезное для кожи. Покончив с этой бесполезной процедурой, он устанавливает программу для стирки.
Затем он идет на кухню, ставит чайник, который купил, потому что мне плевать на горячие напитки, и достает несколько заварок травяного чая, которые остались нетронутыми с тех пор, как он перестал приходить сюда.
Я не могу отказать себе в удовольствии просто стоять и смотреть, как он перемещается по территории кухни, как будто никогда и не уходил. Теперь его движения стали легче, и он больше не выглядит так, будто ходит вокруг меня как по тонкому льду.
— У тебя нет молока? — спрашивает он, засунув голову в холодильник.
— Нет, бабуль, — снова издеваюсь я.
Он смотрит на меня.
— Почему ты такой?
— Какой?
— Абсолютно неорганизованный. Ты ничем не отличаешься от дикаря.
Я падаю всем весом на диван и кладу руку на спинку.
— Скорее, ты невротически организован.
— Я просто люблю порядок.
— Разве это не называется ОКР15?
— Нет. Не разбрасывайся терминами, если не знаешь их значения.
— Так точно, сэр.
Он хватает чайник и искоса смотрит на меня.
— Ты закончил с сарказмом?
— А ты закончил ко всему придираться?
Он качает головой с явным недовольством.
Обычно я улыбаюсь и даже вторгаюсь в его личное пространство, но сейчас я пытаюсь сохранять спокойствие, поэтому просто наблюдаю за ним.
Я скучал по его присутствию здесь, даже если он всегда и во всем ведет себя как мудак. Без него это место было похоже на чертову тюрьму.
Сейчас мне кажется, будто он никогда и не уходил.
Он заливает свои травы в прозрачном чайнике горячей водой, затем ставит его на поднос с двумя чашками и несет сюда.
Брэн садится напротив меня, между нами стоит поднос на журнальном столике. Звук грозы и проливного дождя на какое-то время становится единственным шумом.
— С чем на этот раз этот дурацкий травяной чай?
— С лимоном и имбирем, — говорит он, а затем смотрит на часы, чтобы засечь время.
Раньше я бы заполнил тишину и ухватился бы за любую возможность поговорить с ним, побыть рядом. Я бы уже либо прижимал его голову к своему бедру, либо использовал как подушку.