Богдан Хмельницкий
Шрифт:
возраста: тогда погиб и Четвертинский, а вдова его сделалась женой козака. О пирушке
не говорит это известие. Русские изливали свою месть и над отошедшими из мира сего
врагами: вытаскивали из гробов трупы и кости и разбрасывали 5).
Ганжа с своим загоном сошелся с начальником другой толпы, Кривошапкою.
Удалые пошли по Подоли. К ним приставало такое множество мужиков, что поляки
считали их тысяч до восьмидесяти. «Вся эта сволочь, — говорит современный
польский,—состояла из презренного мужичья, стекавшагося на погибель панов и
народа польскаго». Были взяты города: Красный, Брацлав. 7-го июля Кривонос взял
Винницу ®). Нигде не было отпора. Везде избивали шляхту и жидов; по всей Подоли,
до самой Горыни, панские замки, города, местечки лежали в развалинах; кучи гнивших
тел валялись
1) Pam. о -wojn. kozac. za Chmieln., 10.
2) Pam. о wojn. kozac. za Chmieln.
3) Ист. о през. бр.
4) Pam. о wojn. kozac. za Chmieln., 10.
5) Рук. И. П. Б. разнояз. № 5. Misc. F. Л« 63.
6) Wojna dom. 4. I, 16.—Рукоп. Ii. II. Б. разнояз. F. № 6.
188
без погребения, пожираемые собаками и хищными птицами; воздух заразился до
того, что появились смертоносные болезни 1). Дворяне бежали толпами за Вислу, и ни
одной шляхетской души не осталось на Подоли 2).
Разом с Ганжою свирепствовали другие загоны, между которыми особенно
выказывались загоны Половьяна и Морозенка. О первом осталось предание, что когда
ему случалось поймать панну или жидовку, то он сдирал у ней с шеи полосу кожи и
говорил, что это ей козаки подарили алую ленту (чорвону стричку). Морозенко был так
страшен, что о нем говорили будто ляхи боятся его более мороза.
Но вот среди панического страха, овладевшего поляками, пошел на восставший
русский народ Вишневецкий.
Это был князь Иеремия. Род его происходил от Ольгерда: оттого к фамилии
Вишневецких прибавлялось прозвание Корыбут, по имени Ольгердова сына,
родоначальника этого дома. До эпохи перерождения южнорусского дворянства
Вишневецкие были защитниками православия. Один из его предков был гетманом
Козаков и впоследствии потерпел мученическую смерть в Царьграде за веру. Отец
Иеремии, Михаил, до конца жизни исповедовал православие; гроб его до сих пор виден
в деревянной православной церкви в Вишневце. Молодой Иеремия был сначала также
православным, но отдан для воспитания дядею в львовскую иезуитскую академию.
Монахи воспользовались юностью магната, внушили ему расположение к
католичеству, а православие выставляли с дурной стороны. Иеремия переменил
религию
путешествовал по Европе, а в 1634 году воротился в отечество. Владея огромными
имениями в Червовой Руси, на Волыни и в Украине, особенно в нынешней Полтавской
губернии, он принялся с жаром вводить католичество, построил в Прилуках
доминиканский монастырь, костелы в Лубнах, Ромне, Лохвице, поощрял единоземцев,
переходивших в католичество, и гнал схизматиков, как называли поляки православных.
Такой фанатизм нравился полякам. Иеремия поддерживал к себе уважение и другими
качествами. Он,—говорят поляки,—смолоду не знал ни Бахуса, ни Венеры, с
твердостью переносил лишения, вел простой образ жизни; честолюбивый, гордый с
равными, ласковый с низшими, содержал бедных шляхтичей на своем иждивении и не
скупился на свое надворное войско, которое оттого было к нему привязано. Гордый и
своенравный, он мало уважал и чужую собственность, и закон. Не довольствуясь'
неизмеримым пространством своих владений он, как было уже сказано, отнял у
Казановского Ромен и принудил Владислава нарушить данную последнему
привилегию. То же сделал он с Конецпольским. Покойный коронный гетман владел
Гадячем в качестве королевщины. Перед смертью Конецпольский выпросил у короля
привилегию на Гадяч своему сыну Александру. Вишневецкий сделал наезд на Гадяч и
присвоил его себе. Его «служебникъ» Машкевич в своем дневнике говорит, что и
Вишневецкий выпросил у короля привилегию на Гадяч, и король, давши прежде
Конецпольскому, дал в другой раз то же самое Вишневецкому: это известие
*) Из современ. рукоп. стихотвор. неизвестн. соч.
2)
Раш. о wojn. kozac. za Chmieln.
189
может быть и справедливо, потому что Владислав действительно делал подобное,
но также может быть и вымышлено в оправдание своего патрона, тем более, что в
других современных источниках овладение Гадячем называется просто наездом. Это
возбудило вражду Вишневецкого с Конецпольским, которые находились между собою в
свойстве, будучи женаты на родных сестрах. Конецпольский искал судом на
Вишневецком. Вместе с тем он обвинял его в самовольном обращении хорольского
староства в свое дедичное имение. В 1646 году Вишневецкого позвали к ответу на
сейм, но он не явился, отговариваясь болезнью. На следующий год, на сейме же,
Конецпольский требовал, чтоб он присягнул, что действительно был болен.