Богдан Хмельницкий
Шрифт:
новых опасностей. На дороге Радзивилл получил от короля письмо, в котором ему
предписывалось отступить 3).
1) Histor. pan. Jan. Kaz., I, 92—95. —Bell, scyth. cosac., 86—88.—Кратк. опис. о коз.
мал, нар., 37—39.— Истор. о през. бр. — Pam. do pan. Zygm. III, Wlad. IV i Jan. Kaz., П,
103—108.—Latop. Jerl., 100—101.—Pam. Albr. Radz., П, 319
2)
Pam. do pan. Zygm. Ш, Wlad. IV i Jan. Kaz., II, 104.
3)
Письмо это ыаиеч. в ИИИ-м
событиях этого времени специальное сочинение „Rerum, in Magno Ducatu Lith.
Commentarius11.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
Неудовольствия в Польше. — Пасквили. — Обвинения против Осеолннского. —
Смерть его. — Любовь к Вишневецкому. — Состояние Украины. — Сейм в Варшаве.
— Недопущение киевского митрополита в сенат. — Гражданское устройство в
Украине.— Коммиссары,—Водворение владельцев.—Бунты.—Нечай.—Ходатайство
митрополита.— Переяславская рада. — Козацкие полки. — Положение владельцев.
Никто в польском лагере под Зборовом не думал о сохранении Зборовского
договора. «Мы должны были suadente necessitate согласиться на подобные статьи»,
писал один поляк из-под Зборова 1). «Тайный шопот,— говорит поэт-современник,-—
предупреждал всех, что мир, который служил к унижению шляхетского сословия и
достоинства, не мог быть продолжителен. Это значит присыпать пеплом огонь,
который современем должен был вспыхнуть снова». Русские также мало верили в
прочность этого договора. Еслиб они и доверяли королевскому слову, то все-таки не
могли думать, что король в силах сдержать его. «Что значит в Польше король?—
говорит русский летописец.—Ляхи народ непостоянный; они не повинуются своим
королям и живут между собою в несогласии. Сколько в польской земле ляхов, столько
советов п мнений: каждый хочет свое слово поставить выше слова другого; они пишут
договоры, обещают, а потом отрекаются от своих обещаний» 2).
Короля в Варшаве встретили очень дурно. Жители столицы, только по слухам
знавшие, что такое Хмельницкий и его козачество, кричали, что король посрамил честь
польской нации, что он сделал Польшу данницею неверных и игрушкою хлопов. Когда
при дворе происходили праздники и балы, как бывает обыкновенно по окончании
войны, которое придворные хотели выставить счастливым, варшавские шляхтичи пели
на улице язвительные песни, прибивали к стенам пасквили и распускали
соблазнительные истории на счет короля, королевы и'придворных 3). В числе подобных
сочинений ходило по
Ч Starozytn. Polsk., I, 263.
2)
Истор.
3)
Annal. Polon. Clim.—Истор. о през. бр.
332
рукам одно диалогической формы.' Сцена происходит между королем, канцлером,
Киселем, ханом, русским митрополитом и королевским любимцем певцом
Грембошевским. Король дружески беседует с ханом. Канцлер, стоя перед ним,
восклицает: «Се что добро и что красно, еже жити братии вкупе!»—«Одна любовь нас
соединила, и тебе подобает честь за эту услугу отечеству», говорит король. Канцлер,
желая показать скромность, обращается к Киселю и восклицает: «вот кто сделал услугу
отечеству; восстань, возлюбленный, приими венец!» Митрополит при этом говорит
Киселю: «Ты краса русских, ты слава схизматиков!» — «И ты, отвечал ему Кисель:
воссядешь между двенадцатью коленами Израиля» (то-есть в сенате). Певец играет на
лире и поет: «сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь!» и
получает за это в награду староство 1). Один из сенаторов, Кобержицкий, советовал
отыскать оскорбителей величества и предать их наказанию; но король, хотя знал, кто
сочиняет эти пасквили, однако терпел, зная непостоянство польского характера. «Он,
— говорит польский историк,—припоминал слова Тацита: оскорбление теряет свою
силу, когда им пренебрегают, и внушает к себе веру, когда за него гневаются»2).
Давняя подозрительность шляхетства к св.оим королям, которым всегда готовы
были приписывать замыслы ограничить шляхетскую свободу и ввести в Польше
самодержавие, обратилась на недавно избранного короля. Ему приписывали тоже,—в
чем упрекали его покойного брата,—намерение утвердить королевское самовластие
при помощи Козаков. Тогда иные политиканы толковали: всяк может признать, что
война эта была с королевского позволения: король чуть не попал в руки татар, и они,
вытребовавши от него условия, вредные для Речи-Посполитой, отпустили его. Всем
ведомо, что татары люди ладные, не то что короля, и обыкновенного шляхтича
стараются взять в неволю, и видя стесненное положение своего врага тем сильнее
нападают, а взять короля в плен они бы для славы своей всячески домогались. Если бы
эту войну козаки не вели против нас с королевского дозволения—иначе бы дело
кончилось 3).
Ненависть к Оссолинскому не кончилась пасквилями и сатирическими
стихотворениями. В ноябре 1649 г. был собран чрезвычайный сейм с целью утвердить