Богдан Хмельницкий
Шрифт:
всей челяди, пахолков ИИ гайдуков прибыло с ним до пятисот. До самой столицы его
путешествие было триумфальным шествием 2). Толпа народа всякого звания ожидала
его за городом; рукоплескания, восклицания оглашали воздух: «вот он,—кричал народ,
—поборник правоверия, единственная защита нашей свободы!» Из уст в уста
переносились свежие рассказы о его геройских подвигах под Збаражем; духовенство
всенародно оказывало ему знаки признательности от имени
вознаграждение за труды, постановили отдать ему в наследственное владение страну,
омываемую Городом, и приписать к Збаражу 4). Королю, придворным и Оссолинскому
не нравилось это предпочтение, оказываемое воинственному князю; но, сильный
любовью шляхетства, Иеремия только радовался бессилию злобы нелюбивших его и
громко произносил сочиненное им латинское двустишие: Hoc erat vetus Ossolinseiorum
opus corrumpere semper reipublicae corpus (фамилия Оссолинских издавна действует ко
вреду Речи-Посполитой) 5). «Во всей Речи-Посполитой (сообщал московский гонец,
бывший тогда в Польше) от мала до велика только о том и речи, что Оссолинский
изменник и все желали, чтоб он был убит. Канцлер не съезжал со двора своего,
страшась расправы над собою 6). Бго положение было критическим, особенно в те дни,
когда шляхта выходила из себя, чтоб оказать уважение к его сопернику, Иеремии
Вишневецкому. Когда, по прибытии последнего в Варшаву, явилась к нему толпа
обожавшей его шляхты, он говорил ей, что желал быть коронным гетманом, чтоб
отомстить козачеству за удары, нанесенные шляхетской нации. Носились слухи, что он
тогда дозволил себе такия угрозы: «пусть только нынешний сейм постановит не по-
нашему: я изготовлю Речи-Посполитой такого пива, что будет горше Хмельницкого!»
*) Pam. о Копиеср., 427.
2)
Акты ИОжн. и Зап. Росс., Ш, 400.
3)
Histor. ab. exc. Wlad. IY, 56.
4)
Anaal. Polon. Clim., I, 167.—Pam. do pan. Zygni. Ш, Wlad. IV i Jan. Kaz., II,
110.
5)
Histor. belli cosac. polon., 175.
6)
Акты ИОжн. и Зап. Рос., III, 398.
335
Говорят, что о таких словах доведено было до сведения короля и он тогда же
поклялся, что не быть Вишневецкому гетманом; а шляхта твердила: «вот еслиб
Вишневецкий, достойный всякой похвалы пан, был гетманом, Речь-Посполитая была
бы в покое. Пусть-ка попробует король не дать булавы Вишневецкому—мы за него все
помереть готовы, поднимем рокош и побьем всех сенаторов, а уж непременно убьем
изменника Оссолинского, и будем с Вишневецким оборонять Речь-Посполитую» 1).
Разом с Вишневецким
терпевшим осаду под Збаражем. Сейм наградил их не слишком щедро, предоставив им
не в зачет жалованье за полгода 2), но общество вознесло их высоко и передало добрую
память о них потомству.
Еще торжественнее, чем Иеремию в Польше, принимали Хмельницкого в Украине.
Возвращаясь с победоносным войском из-под Зборова, где была потоптана гордость
ляхов, как выражались тогда, он нес в родную землю ‘утешительную весть
освобождения от долгой неволи. В каждом местечке, где он проходил, раздавался
колокольный звон, и русские люди, по обычаю предков, выходили с образами, хлебом и
солью на встречу избавителю Украины от кормыги лядсъкой. «Радуйтесь, братия, —
говорил победитель,—под Зборовом сила русская была поставлена на весы с польскою
и перевесила: теперь целый свет узнает, что значат козаки» 3). То было славное время,
но короткое и единственное в жизни южнорусского народа,— время всеобщего
восторга. «Выли у нас времена страшные, никто не приходил спасать украинцев, никто
не подавал воды омыть кровавые раны наши; но вот прошли грозные невзгоды! Теперь
не будет у нас ни жида, ни ляха, ни пана и не будет на свете земли лучше нашей
Украины» 4). Так воспевала народная муза эпоху славы и освобождения Южной Руси.
В другой раз Хмельницкий въехал торжественно в Киев, столицу православия, и
возвестил митрополиту о восстановлении достоинства отеческой церкви. «Там,—
говорит летописец,— он, лежа ниц перед гробами святых, заливался слезами
благодарности и воздавал хвалы Всевышнему» 5). Из Киева он уехал в Чигирин и начал
жить великолепно. В короткое время он приобрел столько сокровищ, сколько могло
быть только у государя. Богатое местечко Млиев, славное добыванием красильных
произведений, отнято у Конецпольского и давало Хмельницкому до двухсот тысяч
талеров дохода 6). Чигиринский полк, набранный из лучших Козаков, составлял его
гвардию; сверх того, три тысячи татар должны были стеречь здравие вельможного
гетмана по образцу иноземных властителей, окружавших себя наемною стражею из
чужестранцев 7). Устраивался в Чигирине и монетный двор, я стали чеканить монету с
изображением на одной стороне меча, а на другой Богданова имени 8).
') Ibid., 402.
2)
Jemiolowsk. Pamietnik., 17.
3)
Hist. Jan. Kaz., II, 100.