Богдан Хмельницкий
Шрифт:
прибавкою в подарок коней один другому *).
На другой день враждебные войска разошлись. Поляки с королем отправились ко
Львову, Хмельницкий и хан к Збаражу.
Уже девятая неделя наступила с тех пор, как панское войско стало под Збаражем, и
седьмая с тех пор, как оно вступило в битву с неприятелем. 29-го июля (8-го августа н.
с.) в полдень поляки с удивлением заметили, что козацкий табор подвигается к старому
Збаражу. Под замком против
разбитыми шатры для предводителей-союзников, для Хмельницкого и крымского хана.
Вслед затем четверо суток лил неустанный дождь как из ведра и неприязненные
действия с обеих сторон прекратились. 3-го августа (13-го н. с.) поляки заметили, что у
неприятеля началась необычная суетня. Козаки, сидевшие на своих окопах поблизости
к польским окопам, с криком сообщили своим врагам, что к войску запорожскому
пришли на помощь донцы. Но поляки не поверили этому и между ними
распространилась иная весть, что ожидаемая осажденными королевская помощь уже
приблизилась к местечку Заложичам за три мили от Збаража, и Хмельницкий двигается
туда, чтоб не допустить королевского войска до переправы через реку. Эта весть до того
обрадовала поляков, что они стали бить в литавры и играть на трубах, а козаки,
услышав, что неприятели их с чего-то вдруг развеселились, стали учащать пальбу по их
обозу. Вскоре, однако, эта пальба утихла и поляки заметили, что таборы
неприятельские .становились малолюднее: то было время, когда козаки уходили к
Зборову с Хмельницким, и значительная часть татарской орды пошла туда же с своим
ханом. Под Збаражем остались только хлопы и часть орды; они продолжали беспокоить
осажденных: врывались через польские окопы в обоз, били жолнеров цепами и
дубинами, хватали железными крюками их возы, метали в польский обоз зажженные
мазницы с дегтем и охапки зажженной соломы, а потом, утомившись, рассаживались
на польских окопах перед рядом связанных вместе возов, служившим полякам
внутреннею обороною, и ругались над бессилием врагов. «Вот, ляхи, приходит конец
вам и мы будем продавать вас татарам по три гроша за голову! Поспешите-ка лучше, да
заранее поклонитесь нашему пану Хмельницкому, чтоб он помиловал вас!» 6-го
августа (16-го н. с.) козаки у себя торжествовали победу над королем и, поймавши
одного польского пахолка. всучили ему для передачи предводителям напоказ письмо,
писанное Хмельницким к обозному Чорноте, которому он поручил начальствовать над
оставленною
разгромил короля и приведет пленными пятьсот панов. Он приказывал стеречь
осажденных под Збаражем, чтоб они неразбежались. Это привело поляков почти до
отчаяния, между тем в козацком таборе раз-
*) List. Miastk. do Krolewicza Karola. Kubala, I, 182.—Pamietn. Albr. Radziw., II, 384.
—Staroz. polskie, I, '266.—-Акты ИОжн. и Зап. России, т. III, 397, 413.
323
давались радостные клики, песни и восклицания, и это подтверждало
справедливость рокового известия. В это-то время Вишневецкий приказал слуге своему
Шваржевскому пустить стрелу с прикрепленною к ней записочкою, будто от польского
шляхтича, находящагося в козацком войске. На другой день люди Вишневецкого
поймали козацких языков, которые показывали, что Хмельницкий осадил короля, но
из-под Зборова привозят в стан под Збараж много раненых Козаков. Из этого поляки
заключали, что козакам не удается под Зборовом с королевским войском. Должно быть
и это все было тогда подделано Вишневецким с целью поддержать дух и смелость в
войске: пленные под пытками могли говорить все, что хотелось победителям от них
слышать *). В последние дни поляки были доведены до такого истощения, что уже для
утоления голода недоставало у них и самой скверной пищи. Еще дватри дня—и обоз
пропал бы сам собою. Вдруг, 9-го августа (19-го н. ст.), прибезкали из-под Зборова
козаки и закричали: «Эй, панове, слухайте! уже хан трактуе з королем!» Паны думали,
что это только козацкия насмешки, как вот 11-го августа (21-го н. ст.) приблизился
татарский мурза и, подъехав к окопам, закричал чрез переводчика:
«Радуйтесь, ляхи, я вам привез веселую новость: король ваш с ханом побратался, а
хлопы будут вашими подданными, как были прежде, исключая тех, которых
Хмельницкий возьмет себе в реестр, до 40.000 молодцов. Не стреляйте но козакамъ».
Вишневецкий приказал его с честыо ввести в обоз и угощать, а между тел
остерегался, нет ли тут хитрости. «Будем ждать вести от нашего государя», говорили
поляки татарину.
В это время козаки поставили близ пруда четыре пушки и гнали своих людей к валу.
Часа в три пополудни завязалась перестрелка, скоро, однако, прекратившаяся по
причине дождя. Это полякам внушило еще более подозрения.
Вечером прибыл в обоз пан Ромашкевич, поляк, и извещал, что мир действительно