Богдан Хмельницкий
Шрифт:
суда и следствия. У Козаков отнимались все их прежния права, грунты (угодья) и
данный им от Витория Трехтемиров. Эти постановления и исполнения по ним не
только не прекратили козацких своевольств, но еще более раздражали Козаков и
побуждали к своевольствам в большом размере. Напрасно поверялось панам и их
дозорцам ловить и заковывать бродяг (гультаев), бегавших из королевских и дедичных
имений, и возвращать их в места прежнего жительства, где
жестокою смертью. Пока Запорожье со всеми днепровскими островами и
приднепровскими трущобами не было во власти пановъ—нельзя было задушить
козачества. Бежавший от панов народ находил себе первое пристанище на Низу в
козачестве. Сами паны, считая себя вообще в праве делать то, чтб им хочется, и худо
понимая, что они делают, продолжали помогать разрастанию козачества и лишали
действия правительственные распоряжения о прекращении своевольств в Украине.
Хлопы, бежавшие от какогонибудь пана, иногда побывавши прежде на Низу, а иногда
даже и не побывавши там в качестве вольных людей, гультаев, приставали к другому
пану, особенно такому, который заводил слободы и выставлял на дороге шесты с
количеством вбитых в него колков, означавших количество льготных лет,
предоставляемых новопоселянам. У такого пана в слободу принимался не только
беглый хлоп, но иногда даже разбойник, спасающийся от виселицы. Украинские паны,
как вообще польские паны, жили между собою пе в согласии. Ссоры, наезды друг на
друга были делом обычным. Поэтому сами паны ради своевольства охотно принимали
к себе Козаков, людей вольных и своевольных, и с нх помощью бесчинствовали против
своей братии. Такие козаки, однако, при первом неудовольствии готовы были поступать
с своим паном так же, как, по наущению его, поступали с его соседом. И шляхтичи,
жившие в Украине у панов слугами, также пропитывались козацким духом, дружились
с козаками и вместе с ними грабили имения своих панов. Вся Польша жила
своеволием, но в Украине, стране пограничной и удаленной от средоточия власти и
государственной жизни, это своеволие приняло самые широкие размеры. В других
краях Речи-Посполитой своевольничал только дворянин, но не смел своевольничать
хлоп, которому вообще ,не дозволяли иметь человеческой воли; в Украине
своевольничал и хлоп и пе хотел подчиняться своему легальному бесправию:
географическое положение Украины и исторические условия указали ему для этого
исход в козачестве. Само правительство не было последовательно в своей строгости к
козакам и. в 1601 году, по поводу войны со Швециею,
приговор над козачеством, произнесенный по укрощении Наливайка: оно дозволило
козакам воевать
42
против шведов, но думало охраняться от их своеволия тем, что оставляло их в
непосредственной зависимости от коронного гетмана и допускало набор в козачество
не иначе, как без ущерба старостам и дедичным панам и).
Всего более помогли возрастанию козачества украинские паны: Вишневецкие,
Рожинские, Сапеги, Зборовские и проч., выводившие толпы своевольных Козаков в
Московское Государство. Под знаменами самозванцев, в шайках Лисовского и Саиеги,
в войске Сигизмунда под Смоленском и в земских ополчениях Ляпунова и Пожарского
служили козаки. Некоторые близорукие паны были сначала довольны, что своевольные
люди всякого звания и состояния покидают польские владения и находят себе поприще
в чужом государстве. Они скоро обманулись. Козацкая удаль так разрослась, что
обширная Московщина не могла вытянуть из Украины всего козачества; в то время,
когда одни козаки то терзали Московское Государство, то починяли его, другие дрались
с татарами и ходили на море грабить турок. Редкий год проходил, чтоб козаки не
отправлялись на море, хотя многие из их походов остались неизвестными. Турки и
татары беспрестанно жаловались польскому правительству и требовали унять Козаков.
Так в 1601 году главный советник крымского хана, Ахмет-Калга, предъявлял послу
Речи-Посполитой Пясочинскому, что низовые козаки нападают на Крым. Пясочинский
объяснял, что козаки не подданные польского короля, и король не может принимать
обязательств за своевольный народ, живущий в пустынях: между ними, правда, есть и
поляки, но есть и москвитяне, и волохи, и турки, и татары, и жиды, и люди всякого
языка; пусть татары истребляют их, когда захватят в своих пределах. На другой (1602)
год тридцать чаек и одна каторга явились на Черном море, бились на море с турецким
агою Гассаном и разбили его, потом ушли благополучно к устью Днепра; потом близ
Овидова озера козаки взяли турецкий купеческий корабль, плывший из Кафы: турки
успели убежать, а грекам козаки оказали милосердие—никого из них не убили, но
только ограбили. На турок это событие произвело такое впечатление, что они хотели-
было взять в неволю ехавшего в Константинополь польского посла. Когда он приехал к