Богдан Хмельницкий
Шрифт:
*) Ibid.—Pam. do pan. Zygm. III, Wlad. IY i Jan. Itaz., II, 199. '") Staroz. Pols., I. Wojna
z koz. i tat., 344.
3)
Ibid., 332.
4)
Jak. Michal., 629.
5)
Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 288. n) Ibid.—Histor. belli cosac. polon.,
201.
7)
Bell, scyth. cosac., 220.
8)
Истор. о през; бр.
°) Памяти, киевск. коми., II, 3, 88.
под властью султана 1);
бусурманами. В самом деле, татары подчас так вели себя, что, казалось, полякам
против украинцев, а не украинцам против поляков они союзники. Из Наволочи, под
начальством паволочского войта, выступило ополчение, состоявшее не из Козаков, а из
поспольства или так называемой черни, на помощь козакам, но встретили его татары и
наполовину истребили. От этого неприязнь черни от татар обращалась и на их
союзников Козаков, и были примеры, что козацкия семьи, остававшиеся дома во время
козацкого похода, подвергались от посполитых истязаниям в отместку за семьи
поспольства, уведенные в плен татарами 2). Злоба естественно сосредоточивалась на
особе Хмельницкого, как главного виновника побратимства с татарами. По разным
местам буйные головы выбирали себе иных предводителей и не хотели признавать
власти Хмельницкого. В самой раде Хмельницкого происходили разногласия:
Выговский и другие шляхтичи, спасенные козакамп и вступившие в козацкое звание,
думали помириться с поляками; другие не соглашались ни за что, готовы были лучше
отдаться Турции или Московскому Государству. В народе же хотя и сильно
прорывалось недовольство против гетмана по поводу разорений, причиняемых
татарами, но сильнее была непримиримая ненависть против поляков — и вся масса
русского 'народонаселения готова была лучше погибнуть до последнего, чем снова
признать власть панов.
Подоляне, упорнейшие из всех южноруссов, поднялись с прежнею заклятою
враждою к панскому сословию. Владельцы думали, что теперь, после победы над
хлопским ополчением, можно, наконец, безопасно въехать в свои имения, и прибыли
на Подоль с командами; но поднестранские жители приветствовали гостей рогатинами
и косами. Потоцкий думал, что это делается из отчаяния, от безнадежности получить
прощение за прежния своеволия, а потому отправил к ним милостивые универсалы и
обещал всеобщее забвение прошлого, если они перестанут мятежничать. Подоляне
собрались на черную раду в Дерепчине, перебили посланных Потоцкого и выбирали
себе предводителей. Избранные предводители,
рассеянно действовавшие на берегах Днестра ватаги левенцов или опришков (как их
называли) в единое скопище, истребили шляхтичей в окрестностях Вара, сожгли в этом
городе замок, экономию, истребили владельческий хлеб в скирдах, на гумне и на корне
в поле. Пугай был случайно убит одним из своих, выпалившим в знак приветствия.
Александренко, оставшись единственным предводителем, умножил свою ватагу до
десяти тысяч и расположился станом у Враилова; отсюда он разослал подъезды в
разные стороны. Таким образом заняты были волости: Вагрыновцы, Ваньковцы,
Дубовая и другие; везде восстанцы овладели владельческими житницами, везде
истребляли шляхтичей. Упорные во вражде к панам, они не думали повиноваться и
Хмельницкому, хотя и сочувствовали универсалу, в котором гетман возбу-
Bell, scyth. cosac., 221.
2) Дпевн. Освец. Еиевск. Стар. 1882 г. Декабрь, 539.
Н. КОСТОМАРОВ, КНИГА IV.
29
450
ждал поселян захватывать владельческие угодья в уверенности, что паны ляхи
теперь уже совсем в козацких руках ').
Бужане стекались в Прилуки под начальством винницкого полковника Богуна,
который с каждого жителя брал по талеру для приглашения татар 2). По приказанию
гетмана собралось ополчение в Белой-Церкви, но белоцерковский полковник Громыка
пришел в подозрение у подчиненных за склонность к миру 3). Богун, услыша, что
войско коронное идет на Киев, поспешил соединить свой полк с Белоцерковским, и в
то время, когда Хмельницкий собирал войско на Масловом-Стане, укрепил Белую-
Церковь, поставил козацкие гарнизоны в Хвастове и Трилисах, лежавших на дороге 4).
Деятельность и воззвания винницкого полковника в особенности побуждали и
поддерживали в жителях упорство в виду приближения поляков. Они с ожесточением
жгли на полях собственный хлеб, разоряли свои хаты, загоняли в замки скотину,
увозили припасы, чтоб не дать врагам ни пристанища, ни пропитания 5).
Поляки скоро почувствовали ожесточение народа. Сначала было они обрадовались,
когда вышли из Любара и потянулись по обетованной земле, как называли 'они
Украину; чрез несколько дней все изменилось; паны за большие деньги не могли'
достать себе живности, «а меду, пива или вина, говорит современник, мог отведать
разве Потоцкий, да и то заплатив вчетверо за дурное пиво, какого и слуга его не стал