Боль милосердия
Шрифт:
— Я же сейчас свалюсь! — улыбаясь, крикнула она, едва вскарабкавшись на три метра.
Наблюдая за тем, как она поднимается, я ещё не могла прикинуть, сколько раз ей доводилось здесь заниматься. Мега короткие шорты у нас были не очень популярны, так как существовал риск поцарапать кожу о зацепки. Да и не видела я, чтобы кто-то красился и оставлял волосы распущенными в спортзале.
— Лови меня!
Последующие две секунды тщательно закрепились в моей памяти. Будучи привязанной нижней страховкой, девушка оттолкнулась от скалы, с намерением упасть страхующему в объятья. Дмитрий резко отпустил веревку (не пожелал даме удариться головой
— Лена, слезь, — пробубнил.
Лена значит.
— Тебе не нравится? — хихикнула. — Давай так до раздевалки дойдём…
— Мы только пришли.
— Ну и что? Я уже устала, — девушка заметила, что я не двигаюсь с места. — Мы вам мешаемся, да? Сереженька, мы мешаемся.
"Сереженька" схватил Леночку за ягодицы и оторвал от себя. Я помахала ему рукой. На какую-то долю секунды мне показалось, что городской покраснел. На нем была водолазка с длинными рукавами и спортивные черные штаны. Удивительно, но мой кокос на его шее висел исправно.
— Вы знакомы? — спросила Леночка, поправляя шорты.
Дмитрий не отвечал. Девушка обняла его сбоку своими миниатюрными ладошками и начала толкать:
— Ну, пошли, я устала… Ну, Сережа…
Я обобщающе кивнула, приподняв брови. Жалко конечно, но что только ради дам не сделаешь. Я слегка путалась в событиях, мне показалось, что юрист рассчитывал на что-то тогда вечером, говоря, что мог тратить больше. Видимо, я ошиблась. Это была очередная поведенческая норма городских, которую мне ещё следовало раскрыть.
Дмитрий смерил меня странным взглядом, и так ничего не сказав, повел девушку к шкафчику. Она прилипла к нему как сорняк, а он только и делал, что оттягивал её за плечи. Взяв высоту за полчаса, я позволила себе оглядеться. Радион лез по одной из трасс отвисшей скалы, разговаривая с ползущим рядом молодым человеком. В ум прокралась идея пригласить заведующего кафедрой в какой-нибудь ресторан. Тем более за мной был должок. Взяв ещё одну дорожку, я посидела на матах и пошла к брюнету. Тот заприметил меня сразу и на следующую трассу мы поползли вместе.
— Видела? — спросил.
— Что?
— Дмитрий бабу водить стал.
— С каких пор?
— Со вторника.
Я пожевала нижнюю губу:
— Его девушка?
— Не уверен, он всегда один приходил, — выдохнул. — Ты же вроде с ним говорила, что сказал?
Так он заметил.
— Самец и самка в период случки, — захотелось пожать плечами. — Девушка красивая очень, здорово вместе смотрятся.
Некоторое время мы лезли в тишине. Радион немного перегонял меня, но всегда останавливался, чтобы дать мне время его нагнать.
— Я думал, вы вместе, — сказал.
Удивительно, но я тоже думала, будто Дмитрий что-то планирует.
— Плотолюбец? — прикинула.
— Как вариант, — согласился.
Радион слез первым и помог мне опуститься. Мы подобрали снаряжение и уступили очередь следующим. На скамье у шкафчиков сидела блондинка. При виде меня, она отчего-то сморщила нос. Я вопросительно уставилась на Радиона, тот показал пальцем на мой живот. Обычный плоский живот. Разве что влажный от пота, так он у всех такой тут. Я встала к неженке спиной, зная, что та вспотела значительно больше. Девушка
Я вернулась из душа, когда заведующий кафедрой уже был одет. Следовало купить шапочку для волос, чтобы не уделять столько времени сушке. Дмитрий с блондинкой, в полной "боевой готовности", стояли в обнимку рядом. Когда вернулась я, процессия двинулась на выход. Только мы с Радионом пошли на остановку, а юрист повел свою пассию к внедорожнику.
Воскресенье на склодроме запомнилось лишь очередным неуместным нарядом блондинки Леночки.
В понедельник, одиннадцатого числа я снова была в клинике. Нарядно одетая — в белой рубашке и любимых джинсах. Регистраторша, увидев меня, начала знаменовать об увольнении. Улыбаясь во все зубы, я открыла дверь стеклянной будки ключом и налепила себе на грудь бейдж "продавец-консультант Кира". До обеда пришлось принимать товар. Помимо лекарств мне так же завезли кучу специфической литературы. Обставив рабочее место, я завалилась в мягкое кресло и принялась помечать в журнале, что куда положила. Наименований было в несколько сотен, многие в одном экземпляре. Дорогие.
Регистраторша отгородилась от меня монитором.
В первые дни, люди больше спрашивали, чем покупали, но в конце недели, когда ремонтные работы были закончены окончательно, администрацией было принято решение развернуть акцию со скидками, как на услуги, так и на товары ветеринарной аптеки.
В субботу я пригласила Радиона в ресторан.
— Серьезно? — удивился.
Развалившийся рядом на лавочке Дмитрий, с Леночкой на руках, как-то резко перестал глотать воду.
— Ну, да, — пожала плечами. — Можем в кафе. Я тебе должна, помнишь?
— Но не такую уж крупную сумму, — улыбнулся. — Может просто в столовую?
Я почесала шею ногтем. Как бы так сказать…
— Может, тогда погуляем в парке, вату купим?
Радион перестал тереть голову полотенцем. Дошло до него довольно быстро:
— А, — растерялся. — Д-да, конечно. Сегодня?
— Темно. Давай завтра.
— Давай тогда к обеду тут встретимся и пойдем.
— Без проблем.
Я скрутила волосы в хвост и одела куртку. Сегодня Радиону надо было ехать в другом направлении на маршрутке, поэтому я выбежала первой.
Никогда в жизни не ходила на свидания — с этой мыслью я остановилась у раковины на следующее утро. Что делать? В Любинском понятие "свидание" не существовало в природе. Ты либо был один, либо ходил с кем-то за руку и все это знали. Мест для прогулок и обжиманий было не так много — ужасный кинотеатр и лес за поселком. В Омске же с Андреем мы быстро прошли этот этап, даже не начав.
Для Радиона я вполне могла преподнести какие-нибудь изменения.
Расчесав волосы, я оставила их распущенными. На верх одела легкую белую кофту, вниз сползающие до талии джинсы. Так девушки ходили в городе довольно часто, я не могла прогадать. Надев на руку часы на черном кожаном ремешке, я вышла из квартиры. Было непривычно видеть Радиона в голубой рубашке. Он ждал у входа в "Динамит", подперев спиной стенку. Поприветствовав друг друга, мы двинулись на набережную. Заведующий кафедрой был приятным собеседником и, надо признать, неплохо разбирался в растительности.