Болезные сказки

Автор неизвестен

Там, осушив немало бокалов, он вылетел на балкон.

На балконе стояла какая-то дама. При виде взволнованного Незнакомца она стала ждать объяснений, но так и не дождалась.

– Что же вы молчите?
– спросила она капризно.
– Мы представлены?

Они стояли, овеваемые петербургскими ветрами разной ориентации и направленности.

– Хотите, я прочту вам стихи?
– Незнакомец тянуть не стал и говорил без обиняков.

– Конечно, - дама поджалась, как птичка.

Тот расправил длинный шарф, отвел руку с широкополой

шляпой. И прочел:

Средь шума бала, женщин света, Он брел нехожеными тропами, Но свет не принимал Поэта, Тесня бессовестными жопами.

...Его долго топтали; особенно постарался старичок-генерал, чего от него давненько не ожидали: выбил все зубы.

Потом свезли в пролетке и сбросили с башни Вячеслава Иванова в тот самый миг, когда Бальмонт одолевал подъем, бормоча: "Я на башню всходил, и дрожали ступени..."

Клуб ипохондриков-рукосуев (этюд на тему невротического переноса)

– Мне скучно, бес, - протянул принц Флоризель.

Я, более известный как полковник Джеральдин, уже видел это по ощипанному и чуть утомленному ласками попугаю, а также по чучелу Председателя, которое принц распотрошил заново и снабдил лепными гениталиями. Судя по выпавшему стеклянному глазу, приласкали и Председателя.

– Едем?
– осведомился я, берясь за цилиндр.

– Едем, - вздохнул Флоризель. Но прежде он употребил кокаин, который давеча прикупил у мистера Холмса в дозе, достаточной для среднего наркозависимого слона

Никем не узнанные, мы прогулялись по местам, где венерические болезни передавались уже не привычным, но даже воздушно-капельным путем.

Внимание принца вдруг привлек весьма - и недавно - отмочаленный субъект, который, тем не менее, собирался поехать в какое-то собрание.

– За ним!
– прошептал воодушевившийся принц.

Мы взяли кеб и помчались следом, причем по дороге принц норовил, высунувшись, ухватить кебмена за хлыст и как-нибудь подшутить над обоими. Вскоре мы подъехали к мрачному зданию с табличкой на двери: "Только для членов клуба". Флоризель, увидев, как за незнакомцем захлопнулась дверь, подскочил, взял дверной молоток и принялся колотить, что было сил.

Нам открыл благообразный старец с бегающими глазами.

– Вы члены клуба?
– спросил он подозрительно.

– Ах ты, старый козел!
– я потянулся за шпагой.

– Теперь я и сам вижу, что вы его члены, - мгновенно и блаженно согласился тот.
– Проходите в залу.

"Новый Маньяк-Председатель!" - потирая руки, шепнул мне принц Флоризель, но здесь он ошибся: председателем собрания человек из двадцати всякий раз назначался кто-нибудь новый. Сегодня им был плешивый старичок с полуоткушенным ухом.

– Сдаем картишки, - прошамкал старичок.

Нам с принцем было видно, как трясутся руки у тех, кто получал карту. По ходу дела выяснилось,

что самым страшным считался туз пик: он означал ужасную болезнь, всякий раз - новую. Сегодня он достался, как назло, тому самому пострадавшему, которого мы выследили.

– Туз пик...
– произнес он одними разбитыми губами.

Председатель торжественно распечатал конверт:

– Эксгибиционизм!
– прочел он неожиданно зычно.

Побитый встал, как собака. Зато - бешеная. По правилам клуба, он должен был спроецировать недуг на окружающих.

– Вы, все!
– заорал он вдруг.
– Вы лишены элементарных моральных устоев. Вы показываете свои омерзительные пиписьки грудным мамашам и престарелым матронам. Вы прячетесь по кустам, вы пользуетесь анонимными прозвищами... Вы называете эксгибиционистами порядочных, заслуженных людей- как в печати, так и прилюдно... Вы приспускаете уже заготовленные к спуску панталоны и караулите маленьких девочек и мальчиков с собачками и кошечками!...

Тут началась свалка.

Общество, обвиненное в доставшейся несчастному болезни, набросилось на него, его принялись бить тростями и едва не убили, когда бы мы с Флоризелем не разогнали, действуя по-дьявольски исподтишка, всю эту кучу мала.

Флоризель пожал плечами.

– Общество поклонников обычного трансфера по системе доктора Фройда, - шепнул он мне.
– Свой собственный порок переносится на других, что выливается в садизм и мазохизм, приближающиеся к анальному.. Вы слышали о таком, Джеральдин? Особенно в печати. Всяк норовит нахамить соседу.

Конечно, я слышал, ибо сам и внушил эту мысль доктору Фройду под видом сразу всех членов его кружка, особенно налегая на Карла Густава Юнга.

– Поиграем еще?
– скрежещущей голосинкой предложил председатель.

Наше вмешательство не дало тяге к проекции до конца разрядиться.

– Отчего бы и нет, - молвил я, подкручивая усы.
– Сдавайте.

Фокусам с картами я был обучен еще в зороастрийскую эпоху. Туз пик достался принцу Флоризелю.

– Проказа полового члена, - прочел он громко.

Собрание возбужденно загудело. Ну-ка, пусть попробуют обвинить их в этом ужасном заболевании, приобретенном, не иначе как, в колониальных борделях.

Но, вопреки ожиданиям общества, принц, мужчина видный и отважный, да и со мной при своей особе, повел себя иначе:

– Да, он у меня большой проказник, - согласился он, не обвиняя в болезни присутствующих.
– И я сейчас покажу вам некоторые его проказы!

Он прыгнул на зеленое сукно и скинул полосатые панталоны. Члены клуба в ужасе отшатнулись при виде открывшегося им зрелища, ибо принц был и в самом деле не вполне здоров.

– А ну!...
– заревел принц, хватая за бороду первого попавшегося господина.
– Играем в очко! В двадцать одно!

Меня всегда поражало количество энергии в принце: были ведь уже попугай и чучело, а сплин сохранялся....