Больные люди
Шрифт:
— Соглашусь, ибо тут у нас случай критический.
Только в этот момент я заметил у него за спиной несколько милиционеров.
— А что случилось? — поинтересовался я.
— Вашего соседа нашли мёртвым. На него снова жалобу составили из-за его пьяных выходок, и к нему участковый пришёл. Дверь оказалась отперта. Зашли, а он мёртвый на полу лежит. У него очень удачно сделан надрез в области шеи, так что крови вытекло много.
— А кто же его убил?
— Скорее всего, какой-нибудь собутыльник. Мы начали проверку.
Казалось, ничего хуже за весь день произойти не может, и тут на тебе: убийство.
Когда милиционеры зашли в квартиру пенсионера, то, по описанию Владислава Егоровича, увидели нечто странное: Леонид Андреевич лежал на диване, одетый в свой халат, со скрюченными руками и наклонённой вниз головой. На столике рядом стояли бутылка с жидкостью неизвестного рода и какие-то белые таблетки. Бутылку и таблетки забрали, как возможные улики.
Конечно, не было никакой видимой связи между этими двумя убийствами, как и не было видной связи между ними и убийством Сереги Михалева в начале недели. Хотя для меня эта связь присутствовала, и ей, по моему мнению, являлся я сам. Не зря же убийства происходят буквально у меня под носом, не зря же жертвами оказываются те, о ком я нелестно отзывался ранее. Может, убийца охотится за мной и таким образом играется, запугивает меня, дабы я в конце концов остался беззащитным перед его лицом и легко поддался лезвию ножа? А может, у него другой мотив? Может, это псих, а психи имеют свои особенности мышления, из-за которых обычным людям не понять их действий.
Пока я размышлял, ко мне подошёл Владислав Егорович и отвёл меня в сторону, после чего спросил:
— Как вы думаете, Сашко, кто убийца?
— Мне-то откуда знать? Я его не видел. — отвечал я озадаченно.
— А может, вы его видели, но не поняли, что это он? Может, вы его видите каждый день?
Я сразу раскусил его намерения.
— Лена не убийца! — твёрдо произнёс я. — И не смейте её беспокоить.
— Нет, вы не подумайте! Я ни в коем случае не буду обвинять гражданку Гордееву раньше времени. Но нельзя исключать её из списка подозреваемых.
— Тогда и меня заодно в этот список добавьте.
— Зачем?
— А может, это я убийца?
— Нет, вы не убийца, Сашко. По вам видно, что вы неспособны убить. Да и биографию я вашу изучил. По ней видно, что всю жизнь вы были абсолютно безобидны.
— А может, я — тот чёрт, что с виду беззлобен, но на деле и на злодеяние способен?
— Не думаю. Иначе вы бы уже что-то сделали с гражданкой Гордеевой. Она же так удобно упала в ваши объятия, вся вам доверилась… Ну разве это не прекрасная возможность свершить месть?
Он меня
— Я не такой человек!
Следователь усмехнулся.
— Вот видите? Вы сами признали, что были неправы. Так что вы вовсе не подозреваемый. Опять же, за гражданку Гордееву не беспокойтесь: мы её заберём в тюрьму не раньше, чем найдём объективные доказательства её вины.
Нельзя сказать, что я полностью успокоился, но в некоторой степени я остудил пыл.
— Вижу, вы немного на нервах сегодня? — заметил следователь. — Что-то случилось?
— Ничего такого.
— Не верю вам.
— Ладно, случилось. Мою сестру избили хулиганы. В больницу её возили.
— Сочувствую вам. А у вас, случаем, нет имён этих хулиганов?
— Только одной из них. Но она, как я думаю, сдаст остальных.
— Не факт. Хотя, думаю, может сработать. Можете, пожалуйста, назвать её имя?
— Горюнова Надежда Ивановна. Живёт на проспекте Тухачевского, дом 14.
— Спасибо. Приду к ней и допрошу. А с вами вынужден сейчас расстаться: работа, как видите, ждёт. Желаю вашей сестре оправиться. А вам желаю благополучия.
Конечно, он старался проявить доброту по отношению ко мне, но мне это почему-то не понравилось. Он мне показался каким-то заискивающим, льстящим. А ещё крайне лживым. По нему так и было видно, что ему не терпится посадить Лену, пусть он и всячески это опровергал. Может, конечно, любовь к Лене так сильно затмила мой разум, что любые нехорошие слова или намёки в её адрес вызывали во мне злость, но я так не считал. Мне он и до осознания моих истинных чувств показался каким-то странным. Такие люди обычно не в полиции работают, а по ту сторону фронта — в бандитских кругах. С другой стороны, я же не знаю его подноготной, а в ней как раз и кроется причина такого его поведения. В любом случае, я больше не хотел его видеть и отправился обратно в квартиру.
25 сентября, 12:00
Сегодня рабочий день начался не так, как обычно: наш начальник, Николай Степанович, не опоздал, а пришёл, как положено. Уже одно это было странно. Однако ещё страннее всё показалось, когда он вызвал нас с Леной к себе в кабинет.
Никакой источник света, кроме настольной лампы, не горел. Начальник выглядел очень напряжённо. Атмосфера стояла тревожная. Мы с Леной вообще не понимали, для чего нас вызвали на ковёр.
— Итак, уважаемые мои сотрудники. Как вам, наверное, известно, следствие по делу об убийстве Сергея Михалева, нашего сотрудника, ещё продолжается. И, само собой, я стараюсь быть в курсе идущих дел. И вот, среди всей информации, что до меня доходит, есть вот такая: вчера днём были убиты оба ваших соседа, Александр. Это правда?
— Да. Но причём тут убийство Сергея?
— Я, конечно, не мог ознакомиться со всеми деталями, поскольку являюсь гражданским и с делом этим никаким образом не связан. Однако ж я, находясь в участке, подслушал диалог товарища следователя и его, судя по всему, коллеги, из которого выходит, что эти убийства взаимосвязаны. И связаны они, как я понял, вами двумя.
— В каком это смысле? — спросила Лена.
— В таком, что убийства совершенно случайно связаны с вами. Убили сотрудника именно там, где вы оба работаете; убили именно ваших соседей. Мне кажется, тут всё на поверхности.