Болотный колдун
Шрифт:
По пути я все время ощущаю на себе взгляд этой мудрой птицы. В мешке у Федора, я знаю, есть несколько круглых маленьких камней. Он утверждает, что ниндзя с двадцати шагов попадают в глаз врагу.
Но что-то я никогда не видел, чтобы он кого-нибудь обижал, не то, чтобы камнем кинуть. Он вообще у нас тихий.
Я забираюсь вслед за Федором в самый темный и дальний угол чердака. Там действительно стоит большой, довольно ветхий сундук, окованный ржавым железом. На тяжелой крышке висит огромный замок, тоже весь проржавевший и внушающий невольное уважение.
– А стоит ли открывать?– сомневаюсь я.– Наверное, тому, кто его запер, не очень бы это понравилось.
– Ты прав. Только кто ж ему скажет? Сюда никто никогда не поднимается. Иначе не стали бы и дверь заколачивать.
Федор умеет уговаривать. Хотя, честно говоря, я и сам не прочь взглянуть, что там, внутри.
– Валяй,– говорю,– открывай!
И Федор, с видом фокусника, исполняющего хитроумный трюк, вставляет ключ в замок…
Но не тут-то было! Замок так проржавел, что ключ и не думает проворачиваться. Сундук, похоже, не открывали очень давно. Но Федора этим не остановишь. Выудив из мешка железный стерженек сантиметров пятнадцать в длину, он просовывает его в массивное кольцо ключа и этим рычагом проворачивает его в замке….
Сколько знаю Федора, столько не устаю им восхищаться, Лишь ему под силу такая предусмотрительность. Интересно только, зачем он таскает в мешке куриные яйца? Может, на тот случай, если мы попадем на необитаемый остров?
А Федор уже вытаскивает дужку замка из массивных петель.
– Помоги!
Я встаю рядом, и мы изо всех сил тянем крышку вверх…
И тут ворона, сорвавшись с места, гулко каркает и, хлопая крыльями, летит прямо на нас. Я невольно втягиваю голову в плечи.
Федор же невозмутимо наблюдает за ней. Ворона планирует на сундук и угрожающе смотрит мне в глаза. На всякий случай я отдергиваю руки от крышки. Вблизи ее клюв кажется особенно грозным. Птица явно не дает нам заглянуть в сундук. Я охотно бы предоставил ей возможность сидеть и охранять его еще хоть триста лет, а сам бы убрался поскорее.
Но Федор умеет укрощать не только пенсионерок. Он легко находит общий язык с любыми животными и птицами. Может, кроме гусей. И, вытащив из кармана маленькую белую сушку, твердую, как камень, Федор сует ее прямо в клюв птице. Вороне ничего не остается, как только схватить угощение. Теперь клюв ее занят, и она только таращится на меня.
Интересно, чем это я ей досадил? В конце концов, лезть в сундук не моя затея.
Крышка сундука все равно не открывается, даже и без замка. Я советую Федору:
– Убери птицу. Это ее тяжесть мешает.
Вместо этого он обходит сундук сзади и смазывает ржавые петли из масленки. Ее он, разумеется, извлек все из того же мешка. Меня это уже не удивляет. Я думаю, что у него там нашелся бы и воздушный шар на тот случай, если бы вдруг деревенская речка вышла из берегов и затопила все вокруг.
Пока он возился со смазкой, ворона управилась с подачкой и теперь постепенно подбирается ко мне. Похоже, сушка не очень улучшила ее настроение. Тут
– Давай!– командует он, и мы снова, напрягаясь изо всех сил, тянем ее вверх.
Раздается такой громкий и мерзкий скрип, что ворона с шумом взлетает и усаживается прямо на балку над нашими головами. Сушку, однако, из клюва не выпускает.
Крышка нехотя поднимается и мы, наконец, откидываем ее назад. С грохотом она повисает на петлях, и перед нами предстает содержимое сундука. Внутри все покрыто одеялом пыли. Я разочарованно бормочу:
– Да тут одни старые книги. Стоило лезть сюда и глотать пыль, чтобы найти эту макулатуру?
Но Федор не слышит меня. Он жадно хватает книгу, лежащую сверху, сдувает с нее пыль и счищает ладонью плесень с позеленевшей металлической таблички, на которой выгравировано: «Руководство по изготовлению и применению колдовских отваров».
– Что такое?! Как это колдовских? А ну-ка посмотри, что там еще лежит!
Федор молча вытаскивает вторую книгу. Она гораздо толще первой и выглядит куда более старой. На позеленевшей от времени табличке читаем: «Искусство становиться невидимым и проходить сквозь стены».
– Бред какой-то,– почему-то шепотом говорю я. Однако уверенности в моем голосе нет. А у Федора и вовсе глаза горят от нетерпения.
Он торопливо кладет книги на край сундука и нагибается за третьей, последней. Она такая тяжелая, что мне приходится помочь ему. У нас в руках толстенный том в черном кожаном переплете, нисколько не поврежденной ни плесенью, ни временем. Никакого названия на нем нет. И только Федор собирается его открыть, как вдруг ворона с громким карканьем камнем кидается прямо на него, словно орел на зайца, и клювом бьет в руку. От неожиданности он вскрикивает, и мы роняем книгу. Ворона тут же садится на нее и, громко каркая, хлопает крыльями.
– Вот это да!– Федор озадаченно потирает руку.– Сдается мне, она не очень хочет, чтобы мы открыли книгу. Значит, мы ее обязательно откроем и прочтем.
– Здесь что-то не так…. Дай-ка ты ей еще одну сушку.
Но на этот раз Федор лишь смущенно разводит руками.
– Нету больше. Кто бы мог подумать, что она такая прожорливая.
– А может, она яйцо съест?
– Те яйца она есть не станет,– туманно отвечает Федор и тянется к книге. Ворона угрожающе поднимает клюв.
– Не хотелось бы применять силу,– вкрадчиво говорит Федор и развязывает свой мешок.
Кажется, ворона его поняла, потому, что, недовольно каркнув, все же соскакивает с книги. Теперь она стоит рядом с ней, и, скосив глаза, наблюдает за нами.
Федор медленно раскрывает тяжелый том, и на первой странице мы видим два слова, написанные замысловатой вязью и окруженные разными непонятными знаками- кружками со стрелками, спиралями и прочими закорючками.
«Черная магия»– вот эти слова.
– Так, так, так,– нараспев произносит Федор, – это становится интересным.