Большая книга восточной мудрости

Евтихов Олег Владимирович

– Дети мои, почему вы беспокоитесь, что я потерял место и, значит, у вас нет чиновничьих постов? Поднебесная давно уже находится в беспорядке, и Небо хочет, чтобы ваш Учитель был колоколом с деревянным языком.

Имеется в виду, что под «колоколом с деревянным языком» подразумевается провозвестник истины.

Учитель сказал:

– Шэнь!

Мое Учение проникнуто Единым?

Цзэн-цзы, не задумываясь, ответил:

– Воистину.

Когда Учитель вышел, то ученики спросили его:

– Что это значит?

Цзэн-цзы отвечал:

– Это значит, что Учение нашего Учителя заключается лишь в двух понятиях – в верности и снисходительности.

Шэнь (Цзэн-цзы) – один из самых любимых учеников Конфуция.

Учитель, обратившись к присутствовавшим Янь-юаню и Цзы-лу, сказал:

– Почему каждый из вас не выскажет своих желаний? Чего бы вы оба хотели?

Тогда Цзы-лу сказал:

– Я желал бы иметь экипаж, лошадей и богатую шубу, которыми смог бы поделиться с друзьями. А когда бы они износились или пришли в негодность – не досадовать.

Янь-юань сказал:

– Я желал бы не хвастаться своими достоинствами и не выставлять напоказ свои подвиги или заслуги.

Цзы-лу сказал:

– Позвольте теперь услышать и о ваших желаниях.

Учитель сказал:

– Я желал бы, чтобы старики жили в покое, чтобы друзья были искренними, а младшие проявляли заботу о старших.

Жань-цю сказал:

– Не то чтоб мне не нравилось ваше Учение, но сил у меня не хватает.

Учитель сказал:

– Те, кому недостает сил, останавливаются на полпути. А ты даже не начинал еще идти!

Учитель сказал:

– В молчании постигать высшую мудрость, учиться с ненасытною жаждою и просвещать людей, не зная усталости, – какое из этих трех качеств есть во мне?

Здесь изложен один из основных принципов жизни мистических наставников – устная передача знания и наставление в нем других людей.

Учитель сказал Янь-юаню:

– Когда нас привлекают – мы действуем. Когда нас отвергают – мы удаляемся. На это способны только мы с тобой.

Цзы-лу спросил:

– Если бы вы предводительствовали армией, то кого бы вы взяли с собой?

Учитель сказал:

– Я

не взял бы с собою того, кто бросается на тигра с голыми руками или пускается без лодки вплавь по реке и безрассудно гибнет в результате. Я взял бы непременно того, кто чрезвычайно осторожно начинает дело и, любя продумывать планы, способен добиться успеха.

Учитель сказал:

– Если бы богатства можно было добиться, хотя бы для этого пришлось быть кучером или погонщиком, я сделался бы им. Но поскольку добиться невозможно, то я займусь тем, что мне нравится.

Учитель сказал:

– Есть грубую пищу, пить воду и спать на согнутом локте – в этом тоже заключается удовольствие. А нажитое нечестно богатство, притом соединенное со знатностью, для меня подобно мимолетному облаку.

Учитель сказал:

– Если бы мне прибавили несколько лет жизни для окончательного изучения «И-цзина», тогда у меня не было бы больших недостатков.

Учитель сказал:

– Уж не думаете ли вы, ученики, что я скрываю от вас что-нибудь? Нет, я от вас ничего не скрываю; все мои деяния вам известны. Таков я.

Учитель сказал:

– Вероятно, есть люди, которые могут делать что-либо, ничего при этом не зная. Я не таков. Я преуспеваю в достижении знаний, потому что знаю, как приобретать их. Я много слушаю, выбираю из этого хорошее и следую ему. Мне приходится многое наблюдать и запоминать, но такие знания второстепенны.

Второстепенным знаниям противопоставлены те, что даны от рождения.

Учитель сказал:

– В письменности я, может быть, и подобен другим. Что же касается личного исполнения мною того, что требуется от благородного мужа, то в этом я совершенно не преуспел.

Учитель сказал:

– На высшую мудрость и человеколюбие я не смею претендовать. Но все же я учусь и тружусь, не зная пресыщения; просвещаю людей, не зная усталости, – только это и можно сказать обо мне!

– Верно, – сказал Гун-си-хуа, – только мы не в состоянии подражать вам в этом.

Конфуций, которому угрожали жители местечка Куань, сказал ученикам:

– После смерти Вэнь-вана я стал тем, в ком заключена культура (вэнь). Если бы Небо действительно хотело погубить эту культуру, то оно не наделило бы ею меня. Следовательно, оно не хочет уничтожить ее; в таком случае что же могут сделать мне куанцы?