Большая книга восточной мудрости
Шрифт:
Янь-юань с глубоким вздохом сказал:
– Чем более взираешь на Учение Конфуция, тем возвышеннее оно кажется. Чем более стараешься проникнуть в него, тем оно кажется еще непроницаемее. Смотришь – оно впереди, как вдруг – уже позади (неуловимо). Но Учитель – искусен; он умеет завлечь человека, обогащает его всевозможными познаниями и сдерживает его правилами церемоний. Я хотел отказаться от Учения Конфуция, но не смог. И когда я истощил все свои способности, оно как будто бы встало предо мною. Я хотел
Конфуций, находясь возле реки, сказал:
– Все проходящее подобно этому течению, не останавливающемуся ни днем, ни ночью.
Учитель сказал:
– Если, обладая обширной ученостью, сдерживать себя церемониями (то есть правилами), то благодаря этому можно не уклониться от истины.
Цзы-чжан спросил:
– Каков должен быть ученый муж, которого можно было бы назвать истинно выдающимся?
– Кого это ты называешь истинно выдающимся? – спросил Конфуций.
Цзы-чжан отвечал:
– Того, кто непременно пользуется известностью как в государстве, так и в семье.
– Но это будет известный, а не истинно выдающийся, – возразил Конфуций, – истинно выдающийся обладает природною прямотою и любит правду, вникает в слова и вглядывается в выражение лица, заботится о том, чтобы поставить себя ниже других, – такой, без сомнения, будет истинно выдающимся как в государстве, так и в семье. А известный – это тот, кто принимает человеколюбивый вид, тогда как действия его противоречат этому и он, не ведая сомнений, так и живет. Вот он и будет известен как в государстве, так и в семье.
Ученым мужем можно назвать того, кто настойчив, убедителен и любезен. По отношению к другим – настойчив и убедителен, по отношению к близким – любезен.
Цзы-гун спросил:
– Каков должен быть тот, кого можно бы назвать ученым мужем?
Учитель сказал:
– Ученым мужем можно назвать того, кто не зазорен в своем поведении и, будучи послан в чужие края, не посрамит повеления государя.
– Смею спросить: кто может следовать за ним? – поинтересовался Цзы-гун.
– Тот, кто непременно остается верен своему слову и непременно приводит в исполнение то, что делает; таким образом, правдивые, хотя и ограниченные, люди все-таки могут следовать за ним.
Цзы-гун сказал:
– А каковы те, кто занимается делами правления в нынешнее время?
– Эх, – ответил Учитель, – стоит ли брать в расчет этих мелких людишек?
Цзы-лу спросил:
– Каков должен быть человек, чтобы можно было назвать его ученым мужем?
Конфуций отвечал:
– Ученым мужем можно назвать того, кто настойчив, убедителен и любезен. По отношению к другим – настойчив и убедителен, по отношению к близким –
Учитель сказал:
– Если добродетельный человек будет учить народ в течение семи лет, то с таким народом можно идти даже на войну.
Учитель сказал:
– В древности люди учились, чтобы совершенствовать себя. Ныне же учатся, чтобы хвастаться перед другими.
Конфуций сказал:
– Высший – тот, кто обладает знаниями с рождения. За ним следует тот, кто приобретает знания благодаря учению. Следующий за ним – тот, кто начал обучение, лишь столкнувшись с трудностями. Того же, кто, даже столкнувшись с трудностями, все равно не желает обучаться, народ причисляет к низшим.
Учитель сказал:
– Только высшее знание и высшая глупость пребывают неизменными.
Цзы-чжан сказал:
– Если ученый муж при виде опасности жертвует жизнью, при виде корысти думает о справедливости, при жертвоприношении думает о благоговении и проникается печалью во время траура, – то этого довольно.
Цзы-ся сказал:
– О том, кто ежедневно старается узнать то, чего он не знал, и ежемесячно вспоминает то, чему научился, можно сказать, что он любит учиться.
Цзы-ся сказал:
– В многоучении и непреклонной воле, неотступном вопрошании и тщательном размышлении есть также и человеколюбие.
Отвергнутый и гонимый
Учитель сказал:
– Ужасно я опустился и давно уже не вижу во сне Чжоу-гуна.
Чжоу-гун – сын чжоуского Вэнь-вана (XI в. до н. э.), один из наиболее чтимых Конфуцием правителей древности, основатель царства Лу.
Конфуций сказал:
– Феникс не появляется, и река не шлет своих знаний! Конец мне!
Самый яркий пример крушения надежд Конфуция – Небо в виде знамений перестало говорить с ним.
Когда Чэнь Чэн-цзы убил правителя Цзянь-гуна, Конфуций, совершив ритуальное омовение, пошел на аудиенцию к Ай-гуну, своему государю, и сказал:
– Чэнь Хэн убил своего государя. Прошу о его наказании.