Большая книга восточной мудрости

Евтихов Олег Владимирович

Ай-гун сказал ему:

– Доложи трем именитым мужам.

Конфуций сказал себе: «Так как я тоже занимаю сановный ранг, то не смел не объявить об этом лично государю. А он говорит: «Доложи трем именитым мужам!» Конфуций доложил об этом мужам, но и они отказались. Тогда Конфуций сказал им:

– Поскольку я занимаю сановный ранг, то не мог не доложить.

Чэнь Чэн-цзы был советником правителя царства Ци Цзянь-гуна (484–481 гг. до н. э.) и, убив своего правителя,

нарушил все нормы ритуальной морали. Конфуций отправляется к правителю своего царства и требует покарать нарушителя и восстановить справедливость. Но Ай-гун, используя бюрократическую процедуру, отказывается. Также отказываются и главы трех семей, в чьих руках фактически находилась власть в государстве. Здесь показан яркий пример того, что советы Учителя часто приходились «не ко двору» правителям того времени. Конфуций также подчеркивает, что он требует покарать нарушителя, потому что сам занимает пост и должен выполнять свои обязанности.

Вэй-шэн My, обратившись к Конфуцию, сказал:

– Цю, что ты здесь делаешь? Уж не собираешься ли опять продемонстрировать свое красноречие?

– Нет, – отвечал Конфуций, – я не собираюсь проявить свое красноречие, но я ненавижу упрямство.

Вэй-шэн Му, предположительно, был отшельником и мистиком из царства Лу. Здесь он, называя Конфуция по имени (Цю – то есть Конфуций), тонко насмехается над ним, так как Конфуций решил пойти на службу в царство Вэй к правителю Лин-гуну, известному своим неправедным поведением.

Учитель сказал:

– Люди не знают меня.

На это Цзы-гун спросил:

– Что значит вас не знают?

Учитель сказал:

– Я не ропщу на Небо, не виню людей и, изучая низшее, достигаю понимания высшего. Если кто и знает меня, то не Небо ли?

Цзы-лу заночевал в Шимэне.

Привратник у городских ворот спросил его:

– Ты откуда?

Цзы-лу ответил:

– От Конфуция.

Тогда привратник сказал:

– А, это тот, кто, сознавая невозможность исправить мир, тем не менее продолжает свое дело?

Чан-цзюй и Цзе-ни вместе пахали. Конфуций, проезжая, послал Цзы-лу спросить у них, где переправа. Чан-цзюй сказал:

– А кто это правит повозкою?

Цзы-лу отвечал:

– Это Кун-цю.

– А, это луский Кун-цю?

– Да.

– Так он сам знает, где переправа.

Цзы-лу обратился с тем же вопросом к Цзе-ни. Последний спросил его:

– Вы кто такой?

– Я Чжун-ю.

– Ученик луского Кун-цю?

– Да.

– Волны беспорядков, – сказал Цзе-ни, – разлились по всему миру. Кто-то усмирит их? Кроме того, чем следовать за ученым, удаляющимся от одного к другому, не лучше ли последовать за ученым, удалившимся от мира?

Сказав это, он снова принялся боронить. Цзы-лу удалился и доложил Конфуцию, который с досадою сказал:

– Нельзя быть человеку с животными в одном стаде. Если мне не иметь общения с людьми, то с кем

же иметь его? Если бы в Поднебесной царил порядок, то моего участия в изменении ее было бы не нужно.

Истинное знание

Учитель сказал:

– Не приятно ли учиться и постоянно добиваться совершенства? Не приятно ли встретиться с другом, возвратившимся из далеких стран? Не тот ли благородный муж, кто не досадует, что не известен людям?

Цзэн-цзы сказал:

– Я трижды ежедневно вопрошаю себя: отдал ли я все свои силы тем, кому советовал в делах? Был ли я искренен в отношениях с друзьями? Усвоил ли я то, что мне было преподано Учителем?

Цзэн-цзы – один из лучших учеников Конфуция.

Учитель сказал:

– О том благородном муже, который в еде не думает о насыщении, в жилище не ищет комфорта, усерден в делах, осторожен в речах и обращается для исправления себя к людям нравственным, можно сказать, что он любит учиться.

Благородный муж (цзюньцзы) как символ конфуцианской традиции

Учитель сказал:

– Если благородный муж (цзюньцзы) не солиден видом, то он не будет пользоваться авторитетом и знание его не будет прочно. Поэтому поставь себе за главное преданность и искренность; не дружись с людьми, которые тебе не ровня; если ошибся, не бойся исправиться.

Цзы-гун спросил:

– Что вы скажете о человеке, который в бедности не пресмыкается, в богатстве не заносчив?

Учитель ответил:

– Годится, но он ниже того, кто в бедности весел, а в богатстве благопристоен.

Цзы-гун сказал:

– В «Ши-цзине» («Каноне песнопений») сказано: «Как будто обтесана и обточена (слоновая кость), как будто огранена и отшлифована (яшма)». Вы не об этом ли говорили?

Учитель сказал:

– Цы, теперь с тобой можно толковать о «Ши-цзине»! Потому что скажешь тебе о прошедшем, а ты уже знаешь, что случится в будущем.

Учитель сказал:

– Благородный муж не инструмент, годный только для одного какого-либо употребления.

Цзы-гун спросил:

– Каков должен быть благородный муж?

Учитель ответил:

– Тот, кто сначала действует, а лишь потом говорит об этом.

Если благородный муж (цзюньцзы) не солиден видом, то он не будет пользоваться авторитетом и знание его не будет прочно.

Учитель сказал:

– Благородный муж участлив к людям, но без пристрастности к ним. А мелкий человек, наоборот, пристрастен к ним, но лишен участливости.