Большая кровь

Захаревич Сергей

— Не была выявлена переброска авиагрупп из Западной Европы и Балкан к границам СССР.

— Не была вскрыта подготовка Люфтваффе (и это при наличии целой разведывательной группы из пресловутой «Красной капеллы» в указанном министерстве!) к масштабным минным постановкам на Балтике.

(«Красная капелла» — общее название, которое дали спецслужбы нацистской Германии организации немцев-антифашистов, поставлявших секретную информацию разведывательным органам США и СССРвпериод 1938—42гг. Членам этой организации удалось внедриться в министерства экономики и авиации, в главное командование вооруженных сил, в главный

штаб ВВС, в штаб сухопутных войск, а также в другие важные учреждения.

Гестапо и СДразгромили эту сеть в июле 1942 года, арестовав 118 человек в Берлине и 85 в Гамбурге. Из них 49 человек было казнено, двое покончили с собой, 152 получили длительные сроки заключения.

В 60—80-е годы в СССРи ГДР распространялось много выдумок

о «Красной капелле». Дело подавалось так, будто бы она возникла с помощью советских «гениев нелегальной разведки». Все это вранье. Сещь тайных ячеек состояла из молодых людей, ненавидевших Гитлера. Они добровольно предали свою страну и сами установили контакты с резидентами американской и советской разведок. — Прим. ред.)

Ставка ВГК не имела никакою разумения о фактической слабости немецкой и финской группировок на Севере. Поскольку финское политическое руководство считало свои цели в войне с Россией достигнутыми, весной 1942 года главком вооруженных сил генерал-фельдмаршал Маннергейм демобилизовал из армии 180 тысяч человек (об этом высшее советское руководство узнало с большим опозданием).

Что касается немцев, то вся их группировка на северном фланге Восточного фронта состояла из так называемой 20-й горной армии и двух отдельных полков (пехотного и горных егерей). В 20-ю армию входили: 4 горные дивизии и 1 горная бригада, 3 пехотные дивизии, 2 дивизионные группы, 2 гренадерские бригады, разведывательная самокатная бригада (норвежская) и лыжно-пулеметная бригада (финская).

Всему этому немногочисленному и разношерстному войску три года противостояли 6 (!) армий — пять общевойсковых (7-я, 14-я, 19-я, 26-я, 32-я) и одна воздушная (7-я). Противостояли, да так всю войну и простояли. А ведь куда как разумнее было развивать усилия по деблокаде Ленинграда с севера, а не с востока.

— Не было никакой информации о графике и маршрутах транспортных перевозок железной руды из Швеции в Германию.

— Выдвижение немецких механизированных колонн в сторону Витебска и Полоцка в июле 1941 -го было замечено, но концентрация 2-й танковой группы Гудериана севернее и южнее Могилева оказалась полной неожиданностью для командования Западного фронта.

— «Проспала» советская разведка отвод 4-й танковой группы Гепнера с севера на центральное направление.

— Прозевала она подготовку удара Вермахта под Вязьмой и Брянском.

— Не была выявлена концентрация немецких войск в полосе Юго-Западного фронта весной 1942 года.

— То же самое и втотже период — в отношении 11-й армии Манштейна в Крыму.

— Полной неожиданностью стал удар немцев под Харьковом в 1943 году.

— Ставка ВГК ошиблась с определением более сильной из двух группировок немцев в ходе Курской оборонительной операции, а произошло это по причине отсутствия достоверной информации о концентрации немецких войск и движении воинских эшелонов.

— Отсутствовала детальная информация о РЛС на Крымском полуострове, а также в зонах «Himmelbett» (зоны ночной ПВО) в районах

Брянска, Орла, Витебска и Невеля.

— Незамеченными остались действия в Финском заливе корабля радиолокационного наблюдения «Того» в начале 1944 года, что привело к большим потерям советских бомбардировщиков в ходе ночных налетов на Таллин.

— Не имелось достоверных данных (кроме довоенных гражданских карт) по целям в Хельсинки.

— Полной неожиданностью стали контрудары финской бомбардировочной авиации по аэродромам советской АДД.

— Не имелось подробной информации о переброске в июне на аэродром Мальми (район Хельсинки) немецкого авиасоединения «Кулмеи» и немецких зенитных подразделений в район Им-маланярви. Это привело к большим потерям в 13-й воздушной армии, способствовало поражению Ленинградского фронта под Иханталой и срыву наступления на Хельсинки.

— Отсутствовала достоверная информация о системе оборонительных сооружений немцев в районе Синявинских высот.

— Остался незамеченным отвод оперативных резервов противника из центрального сектора Восточного фронта и переброска их на Западный фронт в конце 1944 года.

— Неожиданностью оказалось наступление немецких войск в районе озера Балатон.

Таков далеко не полный перечень ляпов «лучших в мире разведчиков».

Лучшие результаты давала войсковая разведка. Ф. Меллентин характеризует советского солдата, как разведчика от природы. Однако при этом он отмечает, что «русский солдат-пехотинец не отличается пытливостью (то есть отсутствует способность к анализу. — С.З.) и потому его разведка обычно не дает хороших результатов. Возможно, причина кроется в его отвращении к самостоятельным действиям и в неумении обобщить и доложить в понятной форме результаты своих наблюдений» (Меллентин Ф. Бронированный кулак вермахта, с. 434). К тому же войсковая разведка может дать представление о том, что происходит у противника на переднем крае либо в полосе обороны, но не далее.

Радиоразведка в составе радиоразведывательных групп управления контрразведки фронтов, созданных по примеру немцев, стала давать результаты только к концу войны. Но если учесть значительно более высокую, чем в РККА, дисциплину немецких радистов в эфире, эти результаты были гораздо меньше, чем хотелось командованию.

Авиационная разведка, при всех ее потенциальных возможностях, тоже оказалась не на высоте. Тому виной два обстоятельства: 1) отсутствие специальных разведывательных самолетов (вроде «Фокке-Вульф 189», более известного под кличкой «рама»); 2) боязнь советских пилотов залетать слишком далеко в контролируемое противником пространство.

* * *

Неплохую возможность ведения постоянного наблюдения за автомобильными и железнодорожными коммуникациями с помощью партизанских отрядов и подпольных групп советское командование должным образом не использовало. Три обстоятельства тому виной:

— Неспособность высшего руководства установить приоритет разведки перед диверсиями. Штаб партизанского движения требовал наглядно видимого эффекта в виде взорванных мостов и пущенных под откос эшелонов (даже если мост этот противник не использовал, а эшелон шел порожняком), тогда как больше пользы дало бы систематическое наблюдение за перевозками противника (такие действия хотя и декларировались, но отступали на второй план в погоне за диверсионным «валом»).