Большая кровь
Шрифт:
А как же Тростенец, спросят меня? Но дело в том, что в Тро-стенце (да и в других лагерях смерти) первоначально производилась ликвидация в первую очередь еврейского населения (которое подлежало уничтожению немцами в любом случае, при любом раскладе), работников советского аппарата управления (особенно партийцев и чекистов), политического состава РККА, попавшего в плен, и прочего «ненадежного» с точки зрения оккупантов «элемента», но немирного населения Белоруссии. Рядовые граждане республики, повторюсь, могли избежать репрессий. Отчего же не избежали?
Эту невыгодную ему идиллию Сталин решил порушить, используя самих же немцев.
Технология проста до примитива (собственно,
На столь немудреную тактику существует ответная, не менее простая стратегия — при любом раскладе к мирному населению репрессий не применять, напротив — всячески способствовать экономическому процветанию оккупированного региона и повышению благосостояния его граждан, отрывая его тем самым от «соцреализма». В этих условиях никакая серьезная партизанская война невозможна. Но беда Третьего рейха заключалась в том, что политику в отношении «подмандатных территорий» определяли всевозможные розенберги со своими идейками, да и особенностью тогдашнего германского менталитета являлось стремление, в ответ на любой террористический акт советского подполья, расправляться именно с населением окрестных территорий.
Тем не менее приступить к реализации стратегии «пожара под ногами оккупантов» Сталин в конце 1941 года не мог — не до того было.
* * *
К организации партизанских отрядов на собственной территории СССР, собиравшийся напасть на Третий рейх, естественно, готов не был. Кадры «саперно-маскировочных» взводов, готовившиеся по инициативе Тухачевского для приграничного сражения, были распущены еще в 1938 году и большей частью репрессированы. Когда в 1941-м грянул гром, отряды стали создавать, во-первых, органы НКВД из числа своих сотрудников и партийно-комсомольских активистов, а во-вторых, они возникали стихийно из числа военнослужащих, оказавшихся в тылу стремительно наступавших германских войск.
Поданным Центрального штаба партизанского движения, к
1 апреля 1943 года в Белоруссии, Украине, Крыму, Смоленской, Орловской и Брянской областях РСФСР числилось 110.889 партизан (в 1944 году после освобождения БССР всего на ее территории насчитали 373.942 партизана и 12.000 подпольщиков).
«Партизанское движение» в Прибалтике выражалось следующими цифрами: в Эстонии — 3 диверсионные группы (46 человек); в Латвии — 13 групп (200 человек); в Литве — 29 групп (199 человек). В Бессарабии (Молдавии) насчитывалось 2892 партизана, в том числе молдаван аж 7 (!) человек — основную массу составляли русские и украинцы (см. Кузнецов И. Партизанское движение: правда и мифы/Белорусская деловая газета, N° 44(1535) от 24.06. 2005). Прибалты и молдаване однозначно видели в советской власти своего врага, поэтому ни о каком «антифашистком движении» и о борьбе против «немецко-фашистских оккупантов» в этих республиках говорить не приходилось.
В то же время в Вермахте и войсках СС, во вспомогательной полиции, в военизированных формированиях, в органах СД служило до полутора миллиона бывших советских граждан! Добавьте сюда еще несколько сот тысяч человек, работавших в гражданских учреждениях новой власти. Эти цифры говорят сами за себя.
В Эстонии уже в 1941-м из добровольцев были созданы 3 армейских и 20 полицейских батальонов плюс 6 погранично-сторожевых полков. В 1944-м сформирована 20-я (1-я эстонская) ваффен-гренадерская
В Латвии численность пронацистских вооруженных формирований превысила 50 тысяч человек. В 1943-м была сформирована 15-я (1-я латышская) ваффен-гренадерская дивизия СС (32-й, 33-й, 34-й гренадерские полки, 15-й артиллерийский полк). В 1944-м создана 19-я (2-я латышская) ваффен-гренадер-ская дивизия СС (42-й, 43-й, 44-й гренадерские и 19-й артиллерийский полки).
В Литве были созданы более 20 полицейских батальонов.
В Белоруссии корпус БКО (Белорусской краевой обороны) к апрелю 1944 года насчитывал около 20 тысяч человек (36 пехотных и 6 саперных батальонов). Летом 1944 года из числа направленных в Германию на переподготовку белорусских добровольцев была сформирована 30-я (1 -я белорусская) ваффен-гренадерская дивизия СС (75-й, 76-й, 77-й гренадерские и 30-й артиллерийский полки), действовавшая во Франции против «маки», а позже — против союзных войск. С осени 1944 по лето 1945 года органы НКВД арестовали в БССР около 100 тысяч человек по обвинению в «пособничестве оккупантам».
На Украине к середине 1942 года из 70 тысяч добровольцев удалось сформировать 14-ю гренадерскую (1 -ю украинскую) дивизию СС , а также 5 полицейских полков. Ещё 150 тысяч человек состояли в отрядах УНСО.
Ничего удивительного — за что жителям западных республик было любить московский режим? И за что ненавидеть немцев, которых они еще не узнали?
«Отнюдь не все белорусы прониклись коммунистическим духом, и немецкие войска, оккупировавшие эти места в 1941 году, были в основном хорошо приняты местными жителями. За это немцы обращались с белорусами не столь сурово, как в других оккупированных областях» (Уильямсон Г. СС— инструмент террора, с. 245).
Это высказывание автора книги не смог стерпеть редактор издания М. Рабинович и на той же странице выдал едкий комментарий: «В годы войны, как известно, погиб каждый четвертый житель Белоруссии». То есть намекнул на пресловутый план «Ост», по которому украинцы и белорусы якобы подлежали истреблению до последнего человека. Но не было этого в действительности, господа пропагандисты. В план «Ост» с первых же месяцев войны с СССР немцам пришлось вносить изменения.
Так, инструкция уполномоченного по центральному контролю над вопросами, связанными с восточноевропейскими областями, Альфреда Розенберга рейхскомиссару «Остланд» Генриху Лозе гласила:
«Целью имперского уполномоченного для Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии должно являться создание германского протектората (курсив мой. — С.З.) с тем, чтобы впоследствии превратить эти области в составную часть великой германской империи путем германизации подходящих в расовом отношении элементов, колонизации представителями и уничтожения нежелательных элементов».
Из меморандума того же Розенберга «Указания к разрешению еврейского вопроса» за 1941 год:
«Эти гетто могут быть помещены под командование еврейского самоуправления, с еврейскими чиновниками. Однако охрана этих гетто и отделение их от остальной местности должны быть поручены полиции. Также... следует проследить, чтобы были введены суровые меры, которые запрещали бы продолжение смешивания крови между евреями и остальным населением» (Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Том 1. М., 1954, с. 856).
И все тот же Розенберг в мае 1942 года заявлял: