Большевики, 1917
Шрифт:
Таким образом, за 11 дней курс английских фунтов по отношению к рублю повысился, с учётом сведений из официальных источников, на 40 пунктов, а по сведениям из частных источников — на 57 пунктов; курс доллара — на 83 пункта; шведских крон — на 30 пунктов и т. д.
Одной из составляющих негативной динамики экономической ситуации было падение производительности труда, о чём сообщалось в экономическом обзоре, опубликованном в «Единстве» уже после Октябрьского переворота, 21 декабря 1917 г.: «На каменноугольных копях Донецкого бассейна в 1917 г. работало 284 432 рабочих (в среднем за один месяц за период январь-август 1917 г.). Это число значительно выше соответствующего числа за вторую половину 1916 г. (256 000). Однако добыча угля за прошедший период 1916 г. уменьшилась против второй половины 1916 г. на 9,2 %. Главнейшей тому причиной было чрезвычайное падение производительности труда».
«Русское слово» также систематически уделяло внимание изменениям в экономике: например, в заметке от 16 июня газета опубликовала постановление Временного правительства о повышении подоходного налога. И кадетская «Речь» в течение 1917 г. уделяла внимание вопросам экономики, в том числе проблемам
Динамика ценовых показателей самих газет при продажах в розницу также стала источником оценок негативных изменений в экономике. Так, меньшевистский «День» с марта по сентябрь 1917 г. прошёл ценовой путь от 8 до 15 копеек за экземпляр в рознице; плехановское «Единство» — от 5 копеек в марте до 12 в сентябре; кадетская «Речь» — от 8 копеек в марте до 20 копеек в сентябре.
Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос с тиражами печатных изданий — особенно в связи с тезисом о «баснословных» показателях большевистских газет в 1917 г., будто бы финансировавшихся из «тёмного» зарубежного источника (подробнее об этом далее). Интересно, что несмотря на то, что в самих газетах того времени тираж указывать было не принято, в современных исследованиях, в том числе в учебной литературе, используются на сей счёт конкретные данные. Изучение этого вопроса методом «от обратного», то есть от современных сообщений к первоисточникам, дало следующие результаты. В работе профессора И. В. Кузнецова сообщаются следующие данные о тиражах различных партийных и беспартийных изданий, выходивших в России в 1917 г.: «Из буржуазных изданий наиболее крупный тираж имели „Русское слово“ (свыше 1 млн. экз.), „Биржевые ведомости“ (120 тыс. экз.), „Петербургский листок“ (80 тыс.), „Новое время“ (60 тыс.), „Раннее утро“ (60 тыс.), „Русские ведомости“ (50 тыс.), центральный орган кадетов газета „Речь“ (40 тыс. экз.)» [66] .
66
Кузнецов И. В. История отечественной журналистики (1917–2000) / И. В. Кузнецов. — М. — Флинта. Наука. — 2002.
В опубликованном же почти на тридцать лет ранее, в 1970 г., исследовании А. З. Окорокова сообщается, что «к началу 1917 г. „Русское слово“, например, выходило тиражом 600–800 тыс. экз. (временами печаталось более 1 млн. экз.), „Биржевые ведомости“ — 120 тыс., „Новое время“ — 60 тыс., „Речь“ — 40 тыс., „Раннее утро“ — 60 тыс., „Русские ведомости“ — 50 тыс., „Утро России“ — 30 тыс., „Петербургский листок“ — 80 тыс. Тираж газеты „Копейка“ превышал 1 млн. экз.» [67] . Причём этот автор ссылается на данные из двух источников — статью «К вопросу о распространении» в еженедельном сборнике «Красная печать» [68] Отдела печати ЦК РКП (Центрального комитета Российской коммунистической партии) за 1924 г. и брошюру С. Срединского «Газетно-издательское дело», также за 1924 г. Действительно, оба этих источника подтверждают изложенное у А. З. Окорокова, а затем у И. В. Кузнецова. Кроме того, в материале С. Срединского даётся более, чем исчерпывающий ответ на вопрос об объёмах выпускавшихся в канун войны и революции большевистских изданий. Так, тираж выходившей в Петербурге в 1912–1914 гг. (то есть до официального запрета) газеты «Правды» поначалу был даже для тогдашнего масштаба велик: её первые номера печатались в количестве 80–85 тысяч экземпляров. При этом надо обязательно учитывать, что в рознице номер «Правды» стоил 2 копейки, что и обеспечивало благоприятные условия для увеличения спроса в малоимущей рабочей среде. Впоследствии же, по С. Срединскому, «благодаря многочисленным преследованиям не только самой газеты и её сотрудников, но и подписчиков и даже просто читателей, тираж несколько понизился и в течение последующих двух лет колебался в пределах 40–50 тысяч, падая в моменты особенно сильного преследования до 35 и поднимаясь в моменты острого подъёма рабочего движения до 60 тысяч в день. Из этого количества приблизительно половина расходилась в Петербурге, а вторая половина — по всей рабочей России: от Архангельска до Баку, от Риги до Владивостока… Февральская революция 1917 года отразилась как на увеличении тиража, так и числа газет. Во множестве появились социалистические газеты, до того запрещённые. Однако все они представляли скромную величину по сравнению с могуществом буржуазной прессы. Тираж московской большевистской газеты „Социал-Демократ“ в октябре 1917 г. не превышал 45 тыс. Достаточно сказать, что в это время тираж „Русского Слова“ достиг рекордной для русской печати цифры — 1 200 000 экземпляров в день» [69] .
67
Окороков А. З. Октябрь и крах русской буржуазной прессы / А. З. Окороков. — М. — Мысль. — 1970.
68
Б/п. К вопросу о распространении // Красная печать. Еженедельный орган Отдела печати ЦК РКП. — М. — Красная новь. —
69
Срединский С. Газетно-издательское дело / С. Срединский. — М. — Гос. ин-т журналистики. — 1924.
С тиражами других, не большевистских изданий ситуация складывалась примерно таким же образом. По современным исследованиям, тираж меньшевистской газеты «День» в течение 1917 г. колебался в пределах 38–50 тыс. экз., «Живого слова» — 30–85 тыс. экз., «Известий Петроградского совета» — 100–215 тыс. экз., «Новой жизни» — 62–115 тыс. экз., «Нового времени» — 55–100 тыс. экз., кадетской «Речи» — 50–100 тыс. экз., большевистской «Правды» — 42–100 тыс. экз. [70]
В совокупности эти данные с очевидностью доказывают, что тиражи большевистских изданий не превышали тиражей других партийных изданий и тем более не могут претендовать на звание «баснословных».
70
Малышев Д. В. Газета «Новое время» и периодическая печать Петрограда в 1917 году: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / Д. В. Малышев. Санкт-Петербургский гос. университет. — СПб. — 2004.
Между тем издание газет и журналов любой направленности во все времена было делом нелёгким. Расходы издательского предприятия и тогда, и по сей день складываются из затрат на доставку по подписке (основная статья, если издание подписное), на бумагу (вторая по значимости статья расходов), на полиграфические услуги (третья по значимости) и, в меньшей степени, на оплату редакции и хозяйственных нужд. Доходная часть бюджета газет формируется из средств, поступающих от подписки, розничных продаж, а также от размещения объявлений, то есть оплачиваемой рекламы, которая у некоторых изданий становится основным источником (в начале ХХ в. был ещё доход от продажи макулатуры).
При этом рекламная составляющая в доходах большинства газет была разнообразной. Так, большие объёмы рекламы публиковали меньшевистский «День» и кадетский официоз «Речь»; разумеется, публиковали рекламу и демонстрировавшие отстранённость от политических процессов и официально беспартийные издания — от бульварной газеты «Живое слово» и «Газет-копеек», выходивших в крупных городах, до солидного «Русского слова» И. Д. Сытина.
Содержательный характер рекламы также отличался в зависимости от «статуса» (массовости и влиятельности) газет, в которых размещались объявления о тех или иных товарах и услугах. Но некоторые виды рекламы были общими для разных изданий. Так, реклама ежедневных представлений цирка Чинизелли публиковалась одновременно и ежедневно в «Дне» и «Речи». Значительный объём газетной площади систематически отводился также следующим видам рекламы: банковским отчётам; театральным и цирковым постановкам (модульной, с графическими изображениями, при этом замечу, что театральные и цирковые постановки в течение всего 1917 г. пользовались повышенным интересом публики); лекарственным препаратам (модульной, с графическими изображениями); текстовым объявлениям об оказании различного рода медицинских услуг; текстовым объявлениям о различного рода обучающих курсах; текстовым объявлениям о сдаче в аренду жилых и коммерческих помещений; рекламе запасных частей для конных экипажей; рекламе папирос (с графикой); большим спросом пользовалась также в различных изданиях публикация объявлений о похоронах и соболезнований, занимавших подчас до 1,5 страницы в одном выпуске, и др.
Кроме того, во многих случаях в 1917 г. (как и теперь) выпуск изданий зависел от прямого финансирования — от того, что на современном языке называется спонсорством. Известно, что, например, суворинское «Новое время» использовало средства «Русско-французского банка», кадетская «Речь» — «Азово-Донского банка», меньшевистский «День» — Банковской конторы Лесина [71] ; московское «Утро России» финансировалось крупнейшими предпринимателями Центрально-промышленного района, такими, как А. И. Коновалов, Н. Д. Морозов, С. И. Четвериков, Д. В. Сироткин, П. А. Бурышкин [72] — не считая того, что основателем газеты, как уже упоминалось, был представитель известного рода предпринимателей П. П. Рябушинский. Кроме того, что касается изданий кадетов и октябристов, финансовую помощь им оказывали С. М. Проппер, И. Д. Сытин, Г. Д. Лесин и другие промышленники и банкиры, близкие к октябристско-кадетским кругам, а также Международный, Русско-азиатский, Азовско-донской, Волжско-камский коммерческий и Франко-русский банки, межпартийный финский совет и «старофинская» партия.
71
У В. А. Журавлёва.
72
У Ю. А. Жердевой.
Характерно, что из всех приведённых традиционных источников заработка, включая доходы от рекламы и прямое финансирование, большевистская печать, а также плехановское «Единство» использовали лишь поступления от розничных продаж и пожертвований рабочих, которые вряд ли возможно отнести к разряду финансового спонсорства, подобно банковскому, хотя пожертвования рабочих достигали подчас немалых размеров: таким образом эти издания подчёркивали свою принадлежность исключительно малоимущим, трудящимся слоям.
Однако любые параметры приобретают ценность лишь в случае их соотнесения с покупательной способностью того слоя населения, на продажи в котором рассчитывают конкретные издания. Разумеется, галопировавшая в 1917 г. инфляция, как это видно хотя бы из приведённой выше динамики курса рубля, живо затрагивала показатели покупательной способности всех слоёв населения, а в особенности самого малоимущего — городских рабочих. Точную картину происходившего поможет установить сравнительный анализ величин оплаты труда и цен на товары и услуги.