Большие Надежды
Шрифт:
– Не надо что?
Он повернулся, и его маска знакомо склонилось набок, а визоры уставились прямо на Флор. Ну а она, торопливо намотав на локоть отрезанную всё теми же ножницами полосу ткани, опустила голову. Надо было бы перебинтовать Ханта, но от покрывшейся коричневой плёнкой раны исходил такой странный запах, что Флор растерялась. Направленный на неё взгляд давил, а необходимость коснуться обнажённой кожи (ведь рубашку придётся задрать!) откровенно пугала.«Господи, Флор! Он всего лишь человек. Две руки. Две ноги. Голова вот, на месте…»Однако легче от самовнушения почему-то не стало, а Хант всё ещё ждал ответа и, кажется, был опять недоволен. Так что, резко выдохнув, Флор попросила:
– Вы не могли бы… поднять рубашку. Надо забинтовать.
Какое-то
– Я вас не понимаю. То дерзите по любому поводу, то молчите, словно забыли, как говорить. Может быть, просветите, чего мне не стоило делать?
– Всего. В смысле, вам не надо было повышать мне ранг пая. Верните всё обратно. Такое выделение неуместно. Это не ваша обязанность.
– Моя обязанность – Город. А вы непосредственная его часть, – отчеканил Хант, и даже искажённый вокодером голос вынудил Мэй вздрогнуть.
Она замолчала, не зная, какие ещё привести аргументы. Но тут бинт закончился, Флор неловко закрепила его конец и отступила, гадая, что делать дальше. Господи, не день, а сущий кошмар! Она растерянно посмотрела на Ханта, который чуть неуклюже нагнулся и подцепил кончиками пальцев брошенный китель, а потом так же неловко накинул его на плечи. Было немного странно видеть этого человека без обычной горы доспеха и неизменного плаща. В одной рубашке наполовину красной от крови и в неизменной маске Хант выглядел… не таким уж и пугающим. Да, высокий. Да, крупный. Он действительно выделялся и шириной плеч, и длиной ног в чёрных штанах и тяжёлых ботинках, но сейчас Флор его не боялась. Даже изуродованные излучением руки выглядели не так устрашающе. Только маска и полностью закрывавший голову шлем казались теперь инородными. Странно, а раньше она и представить его без них не могла.
– Вы можете полемизировать сколько хотите, но не со мной, – заметил Хант, останавливаясь около Флор, отчего она хотела было попятиться, но упёрлась спиной всё в тот же злополучный шкаф. – Вы работаете на меня, а значит, будете получать улучшенный порцион.
– Но…
– Да вы можете хоть раз обойтись без споров?! – неожиданно взорвался Хант, и Флор вздрогнула. Заметив это, он на мгновение отвернулся, словно пытался взять себя в руки, а потом продолжил уже спокойнее: – Будет так, как я решил. Это не обсуждается. Вы меня поняли?
– Да, – тихо выдохнула Флор и осторожно подняла взгляд.
Хант стоял очень близко. Настолько, что она чувствовала проходившее сквозь фильтр дыхание, которое шевелило её короткие волосы на правом виске. И это было так странно. Не пугающе, нет, но тревожно тем самым чувством, от которого по спине побежали мурашки. «О, Флоранс, тебе нельзя так думать об Артуре Ханте! Ты не его круга, не его статуса, рода и вообще бесперспективна. В твоей жизни нет ни крошки надежды, но…»Но, кажется, у неё не осталось ни единого шанса, ведь, похоже, парочки приключений и одной спасённой жизни оказалось достаточно, чтобы стрелка на шкале отношения к Артуру Ханту качнулась от нуля вправо. Именно поэтому сегодня, когда она увидела, что он натворил, стало так больно. Флор боялась разочароваться.
И словно в ответ её мыслям, донёсшийся будто издалека тихий голос вынудил сердце забиться удивительно часто.
– Я пришлю кого-нибудь здесь убрать. Не переживайте, – проговорил Хант мягко. Он отступил и по своей привычке чуть склонил голову набок, словно ожидая ответ, но когда того не последовало, быстро кивнул на прощание. – Спасибо за помощь.
С этими словами он отвернулся, обвёл взглядом палату, убедившись,
– Всё, что попросишь…
То, что Хант так и не позвал никого из медиков, хотя обещал, она поняла уже на полпути в Лабораторию. Однако, вопреки всему, это не вызвало у неё раздражения. Наоборот. Флор хохотнула, чем привлекла внимание пары проходивших мимо экологов, а потом покачала головой. Однажды Хант всё-таки пострадает от своей неуёмной гордыни, а то, что дело именно в ней, она не сомневалась.
Об этом Флор думала целый день, который с удовольствием провела в своих любимых Теплицах, возясь с особо вредным видом съедобного папоротника. Выслушав от Миллера нудную высокопарную речь, что через неделю им всем необходимо быть на празднике в честь годовщины правления Великого Суприма, развеселившаяся Флор, которая никак не могла перестать вспоминать данную ему Хантом характеристику, состроила спине Кеннета рожицу, подмигнула хихикнувшей Бет и направилась заниматься любимой работой. Она почему-то не сомневалась, что после такой неудачи ни Хант, ни Канцлер не станут продолжать свой отвратительный эксперимент. Они же не идиоты. Верно? Возможно, в том и был хитрый план Руфь.Иногда ради большего должно умереть меньшее.
А потому на душе Флор впервые было спокойно. В конце концов, если замысел Стивена всё же удастся, то ей будет, что предложить Городу в обмен на Щит. Идея высадить устойчивые к ветрам деревья была грандиозна, но Руфь верила ей. Да и Флор больше не сомневалась, что она хороший генетик, ведь так считал сам Артур Хант.
Поэтому когда вечером она забралась в холодную и немного сырую кровать с украденным вчера лабораторным журналом, то не ждала никакого подвоха. Флор была готова прочитать всю неприятную правду, какой бы та ни была. Она видела всё. Чем ещё её могли удивить? Но, пролистав несколько страниц с формулами, которыми начинался дневник, она остановилась на одной из записей и прочла её трижды, прежде чем подняла взгляд и уставилась на бетонную стену.
Этого просто не могло быть. Физически невозможно. Абсолютно нереально, только если… Флор опять уставилась на пожелтевшие от времени страницы. Этот журнал содержал ещё много остаточной целлюлозы, а потому та от времени начала рассыхаться и крошиться, но написанный, бесспорно, рукой Мессерер текст читался ясно и однозначно.
«В этот раз план удался. Индивид XY. Мальчик. Вариация XX, что я сделала раньше, была устойчивее, но генный набор у XY вышел удивительно идеальным. Само совершенство. Поэтому от первого эмбриона я решила избавиться. И я не смогла устоять от нотки тщеславия, поэтому в записях особь фигурирует, как AR2_r (Alex-Ruth №2_result). Боюсь загадывать, но если у нас всё получится, мы с Алексом сотворим историю. Дадим старт новой программе воспроизводства идеальных людей! Наверное, надо было поставить его в известность, однако пока рано говорить об успешности всего эксперимента. Поэтому я завела дневник, где буду описывать все происходящие изменения.
Итак, срок 10 недель. Самочувствие в норме. Продолжаем наблюдения».
Дальше шёл список стандартных параметров, которые Руфь фиксировала с дотошностью учёного, но Флор смотрела только на один столбик. Туда, где были вписаны две до ужаса знакомые фамилии.
Донор X: Руфь Мессерер (искуственнорожденная, Генетик)
Донор Y: Алекс Росс (искуственнорожденный, Каратель)
От последнего имени в душе что-то оборвалось, и стало так страшно, что журнал в руках Флор задрожал и едва не упал на кровать. Но с испугавшим её саму упрямством, она вцепилась в старую тетрадь с такой силой, что та затрещала. Флор пока не могла заставить себя читать дальше. Слишком силён был внушаемый вторым именем ужас. Однако непослушной рукой она всё же перевернула пару страниц, а потом вовсе открыла журнал где-то на середине.