Большой иллюстрированный атлас первобытного человека
Шрифт:
Вон задумался, хорошая ли это идея. Матриошкин интеллект гипернода представлялся ему сущностью, которую не стоит пугать. Он доказал, что может реагировать жестоко и при малейшем провоцировании… неважно, сознателен он или нет.
Он также понимал, что приближение к гиперноду через нормальное пространство, давая матриошкиному интеллекту возможность наблюдать за ними — и, возможно, нацелить на них маленькую звезду — тоже не обязательно хороший вариант. Чёрт… хороших вариантов не было.
По крайней мере, прыжок прямо во внутреннюю защитную зону пришельца имел преимущества внезапности и решительности.
— Всем боевым страйдерам, — позвал другой голос. — Говорит адмирал Карсон. Выход через тридцать секунд. Как только вы выйдете, оружие не, повторяю, не свободно. Мы хотим увидеть ситуацию,
Вон услышал ответ Вандеркамп, громкий на фоне более приглушенного гула других эскадрилий, отмечающихся. — Браво Эскадрилья, готова к выходу.
Вон обдумывал приказ Карсона, хотя они говорили почти то же самое на последнем брифинге накануне. Карсон был общим командующим экспедиционных сил Новой Америки, боссом, отдающим приказы… но всегда нервировало, когда люди на передовой должны были входить во враждебную ситуацию с приказами не стрелять… или стрелять только в ответ. Слишком часто правила ведения боя были правилами, из-за которых тебя убивали.
Секунды утекали…
— Удачи, страйдеры, — сказал голос полковника Гриффина. — Дайте капам необходимое пространство.
Боевые страйдеры выйдут первыми, обеспечивая своего рода летящий клин, чтобы расчистить путь впереди основного флота — «капов», или капитальных кораблей. Их было двенадцать — три авианосца-линкора, четыре крейсера и пять эсминцев.
— Три… — сказал голос Гриффина, — и два… и один…
Вокруг него взорвался свет, синева божественного моря была полностью поглощена потоком жидкого рубинового красного цвета. С одной стороны, сияла ярко-красная субзвезда, окруженная плоскостями, кольцами и парящими завитками черной пыли и блеска. В другом месте, заполняя половину неба, находились тысячи других субзвезд.
Черт возьми, что это были за штуки? Не коричневые карлики. Они излучали при гораздо более высоких температурах, таких же высоких или выше, чем красный карлик, настоящая звезда главной последовательности. Поток данных Вона сообщал ему, что температура поверхности ближайшей микрозвезды составляла около 3400 Кельвинов — примерно как у звезды спектрального типа M2V, хотя она обладала лишь массой Юпитера или немного больше, и была слишком мала, чтобы инициировать ядерный синтез в своем ядре.
Затем небо с одной стороны осветилось ослепительным всплеском энергии, узким лучом, гораздо более горячим, чем любая из близлежащих звезд скопления.
И в тот же миг голос Гриффина закричал: — Сейчас! Выходим!
Сокол Вона выпал в опаленную пламенем пустоту.
Он включил основной привод страйдера, резко ускоряясь. Впечатления, мимолетные и жестокие, наводнили его разум. Он только что выпал в объем пространства за пределами «Конституции», а уже был близок к когнитивной перегрузке.
Технология церебральных имплантатов позволяла человеческому мозгу функционировать на гораздо более высоком уровне эффективности, чем у тех, кто без технических протезов. Было хорошо известно, что немодифицированный мозг неумолимо фильтрует входящую информацию; до девяноста процентов всех доступных сенсорных данных никогда не поднимаются выше уровня бессознательного. Имплантаты обеспечивали дополнительную вычислительную мощность, более высокую скорость и большие объемы RAM-памяти, что помогало мозгу обрабатывать больший входной поток.
Но мозг все еще мог перегрузиться, когда входящие впечатления начинали накапливаться все быстрее и быстрее. Вон увеличил тактовую частоту своего имплантата, по сути сдвигая время своей реакции до доли нормальной. Панорама света и движения вокруг него замедлилась… или так казалось.
Он знал, что позже поплатится за это…
«Конституция» появилась в двух миллионах километров от одной из микрозвезд, рубиново-красной сферы сливающегося водорода примерно 100 000 километров в диаметре, немного больше диаметра Юпитера. Проблема в том, что планеты размером с Юпитер не имели достаточной массы для запуска ядерного синтеза. Даже коричневый карлик с диаметром в десять раз больше не мог справиться с этой задачей. Очевидно, использовалась какая-то чрезвычайно продвинутая технология для увеличения выработки тепла и света микрозвездой, хотя какой именно была эта технология,
Ближе, огромная, широкая дуга искусственных объектов висела в частичном кольце вокруг микрозвезды. Второе кольцо вращалось ближе к центру. Вон увеличил часть того, что видел, получая данные о массе, векторе и размере.
Эти кольца состояли из того, что было широко известно как рои Дженкинса… кольца или пояса сред обитания на орбитах — некоторые под углом друг к другу. Внешнее кольцо, как он видел, состояло из статитов, структур, которые, вероятно, были чистым компьютронием, подвешенным на почти невидимых тросах с огромных черных парусов. Эти паруса, очевидно, каждый по сто километров в диаметре, использовали неумолимое давление излучения субзвезды, чтобы удерживать относительно крошечный статит на плаву без необходимости находиться на орбите. Каждый статит был соединен с сотней других статитов сетями плотных, невидимых лазерных лучей, работающих на ближних инфракрасных частотах, и вполне мог представлять собой огромный искусственный интеллект системы… или его часть. В этом одном неполном кольце, которое изгибалось более чем наполовину вокруг миниатюрной звезды, было, как думал Вон, миллионы статитов, плюс миллиарды… нет, триллионы более окружающих микрозвезды гипернода.
Кольцо за ним, почти на полпути глубже к микрозвезде, состояло из гораздо более массивных объектов, чем куски компьютрония. Самые крупные были полыми цилиндрами, более широкими, чем глубокими. Каждый имел массу приличного планетоида, втянутого в трубу шириной в тысячу километров и глубиной пятьсот. С острым внутренним шоком Вон понял, что внутренняя часть этого приземистого цилиндра была ярко освещена, и что поверхность имела вид карты… широкие просторы суши и моря под белым мазком облаков.
— Что, черт возьми, это такое? — воскликнул Холлман, глядя на то же увеличенное изображение через общую линию данных Гриффинов.
— Я думаю, — медленно сказал Вон, — что это кольцо Бишопа.
Он скачал статью о них много лет назад, но эти структуры всегда были строго теорией и спекуляцией, а не фактом. Как и так называемый мир-кольцо, впервые предложенный американским автором научной фантастики в конце двадцатого века, кольцо Бишопа было титанической мегаструктурой, искусственной средой обитания, которая вращалась, чтобы обеспечить искусственную гравитацию на внутренней поверхности. Эта штука была настолько большой, что могла вместить население, исчисляемое сотнями миллионов; внутренняя поверхность составляла около трех миллионов квадратных километров, что давало ей примерно такую же площадь, как у Аргентины на Земле. Как свидетельствовали эти облака, вращение также служило для удержания атмосферы внутри, прижатой к круговому ландшафту, несмотря на то, что труба была открыта в вакуум космоса. Удерживающая стена окружала оба конца трубы на высоте двухсот километров, не давая воздуху вытекать.
— Боже мой, — сказал Холлман с благоговением. — Эти ребята мыслят масштабно, не так ли?
— И не только, — согласился Вон. — А! Осторожно!
В отдалении вспыхнул еще один ослепительный взрыв плазменного света. — Все в порядке! — крикнул Гриффин. — Они не стреляют в нас!
— Откуда ты, черт возьми, знаешь? — спросила Вандеркамп.
— По кому, черт возьми, они стреляют? — спросил Уилер.
— По кому еще? — ответил Вон. — Это чертовы японцы.
Весь гипернод занимал объем примерно полтора миллиона километров в поперечнике и состоял примерно из трех тысяч микросолнц размером с Юпитер. Меньшие структуры — паруса статитов, кольца Бишопа и мириады более мелких структур, которые могли быть заводами, верфями или меньшими средами обитания — окружали каждое микросолнце роями, дугами, кольцами и поясами, собранными так плотно, что свет не мог проникнуть сквозь облако. Невидимая невооруженным глазом, но видимая инфракрасным датчикам, фантастически сложная сеть ИК-лазерных лучей протягивалась через все скопление, соединяя статит со статитом десятками, сотнями тысяч. От мгновения к мгновению бесчисленные лучи выключались, но другие соединения вспыхивали. Вон наблюдал за компьютерным представлением сети на своем дисплее, и это сильно напомнило ему образ, который он когда-то видел, нейронной сети в живом человеческом мозгу.