Большой обман
Шрифт:
— Наверное, так это и случилось.
— Круто. А ученик защищался?
— Защищался.
— А глаза у него вылезли из орбит?
— Вполне вероятно.
— Здорово. А как его звали?
— Гиппас. — Говенное имя.
— А ты бы какое имя предпочел?
— Не знаю. У нас в школе есть тип по имени Кейт, вот его бы я с удовольствием утопил.
— Чудненько. Значит, назовем ученика Кейт?
— Клево!
— Вот видишь, насколько важна была роль чисел для философов античной Греции. Из-за чисел они могли и убить. Ранние христиане даже сжигали первые библиотеки и уничтожали книги по математике. Боялись —
— Так они были не просто козлы в тогах, которые только и делали, что плели заговоры? До того доплелись, что теперь нам жизни нет. Сплошные домашние задания.
— Не-а, у них все гораздо веселее было. И убивали, и топили, и организовывали тайные секты, и устраивали войны, и резали друг друга.
— В общем, типа мафии?
— Получается, что-то вроде.
— Круто!
— Так что ты уж постарайся сделать домашнее задание по алгебре к моему следующему появлению. Я приду через неделю.
— Я подумаю об этом. Как насчет баночки «Пепси Дэвида Бэкхема»?
— А почему бы и нет?
3.30 дня. Четверг. Я пью колу и слушаю «металл» в компании Райана, одного из моих учеников, страдающих математическим кретинизмом. Райану я даю уроки уже около года. Хуже ученика у меня, наверное, еще не было. И что он мне дался, пусть бы прозябал себе в невежестве и идиотизме! Но совесть не позволяет мне покинуть поле сражения. Я добьюсь, чтобы он сдал на аттестат! Правда, пришлось заключить с ним сделку: он обещал получить хотя бы минимальный проходной балл, я обещала, что, как только он сдаст, я обучу его основам производства атомной бомбы. Учитывая трудности с приобретением оружейного урана, опасность небольшая.
— Одри?
— Да, Райан.
— А уран нельзя заменить на «Семтекс» [14] ?
— Нет, нельзя.
— Это точно?
— Совершенно.
— Даже если очень-очень много взять?
— Нельзя, даже если очень-очень много взять. — Одри?
— Да, Райан.
— А до Афганистана далеко?
— А тебе зачем?
— Ну так просто.
В начале пятого я покидаю квартиру Райана и сажусь в машину. Мне предстоит пробиваться через пробки часа пик. Всю неделю я вкалывала как проклятая — приготовила полугодовые финансовые отчеты для трех разных предприятий и отзанималась с шестью новыми учениками из местной школы. С учениками как с ловлей блох. Стоит только пронестись слуху, что кто-то нанял своему чаду частного репетитора, как всем остальным родителям хочется того же. Впрочем, хорошо, что работы много. Работа отвлекает от навязчивых мыслей о папе.
14
Название энергетического напитка и пластиковой взрывчатки.
Поездка к Фрэнку основательно выбила меня из колеи, но я потихонечку отхожу. Наверное, Джо прав и лучше оставить все как есть. Хотя бы на данный момент.
Поразмыслив, я решила запрятать подальше книжечку со спичками. Положив ее в коробку из-под обуви, обмотала коробку тройным слоем клейкой ленты и засунула в чулан под лестницей. Я стараюсь держаться: за все это время вытаскивала коробку только раз. Второй раз не считается: Джо застукал меня, пришлось
Это все мелочи. А вообще я веду себя совершенно правильно. Я не очень-то кидаюсь на сайты о пропавших без вести и не выискиваю в «Желтых страницах» телефонные номера частных детективов. Мне почти не снятся сюрреалистические сны про Фрэнка, папу, гигантское колесо рулетки или про Джо в костюме из сверкающих покерных фишек, в котором он ужасно похож на Тома Селлека в сериале «Частный детектив Магнум». Я предельно разумно отношусь ко всему случившемуся. Спокойствие и невозмутимость — вот мой девиз. Дебаты закрыты — вот какой парламентский термин лучше всего подходит к моему теперешнему состоянию. Если только этот термин не пустая формальность.
Правда, на левом локте вылезла экзема — и ничего с ней поделать нельзя. Да еще Джо заметил, что за обедом я раскладываю горошины у себя по тарелке по принципу простых чисел.
— Ау. Это я. Ты где?
— Только что закончила урок.
— Что за рев? Говори громче, тебя плохо слышно.
— Это стереосистема в машине.
— Что это ты такое слушаешь?
— М-м-м. Это «Слипнот». Мне его Райан одолжил.
— Понятно. Слушай, окажи мне услугу. Много времени не займет. Ты где-нибудь у Кинг-Кросс?
— Неподалеку. А что?
— Сделай одолжение, загляни к тому типу, который говорил про ящик для цветов. Подмени меня.
— Я? С чего это?
— Мне не вырваться из садоводческого центра, а он уже четыре раза сегодня звонил, хотел убедиться, что я точно подъеду.
— Ну, не знаю…
— Слушай, тебе только надо зайти к нему, и выяснить, чего он хочет. Я тут застрял еще как минимум на пару часов.
— А Пит не может съездить?
— Его нет. Он заказ выполняет.
— Джо, ну о чем я с ним буду говорить? Вдруг он захочет обсудить все конкретно?
— Просто спроси, какие цветы его интересуют. На данный момент ничего больше и не требуется.
— А по телефону ты его спросить не можешь?
— Нет. У него всякие идеи. Ему хочется измерить окно, рассчитать освещенность, и только тогда ситуация прояснится.
— Не знаю, Джо. Все так сложно…
— Ну пожалуйста, выручай. Нехорошо, если опять придется его отфутболить.
— Ладно. — Я вынимаю диск «Слипнота» из проигрывателя и достаю блокнот. — Диктуй адрес.
Заоконный Цветовод живет в бетонной башне шестидесятых годов. Цвет дома представляет собой нечто среднее между оконной замазкой и дождевой тучей. Дом зажат между каким-то промышленным предприятием и заброшенными железнодорожными путями. Заросшие сорняками рельсы завалены хламом вроде магазинных тележек и велосипедных колес.
Не могу себе представить, чтобы нормальный человек рискнул поселиться здесь по собственной воле. Если по какой-то случайности вы свернете у вокзала не туда и окажетесь здесь, то немедленно дадите задний ход. Сюда не заглядывают любители достопримечательностей. Никто не ходит за покупками в местный продмаг, и никто не сидит за чаем в местной рыгаловке. И уж кто точно сюда носа не кажет, так это ландшафтные дизайнеры. Если они в здравом уме, конечно. Здесь никто не бывает, кроме людей, которым больше негде жить. Ну, еще бывал здесь когда-то и автор проекта. Видимо, у него имелись свои счеты с Господом Богом.