БондиАнна. В Россию с любовью
Шрифт:
И всё-таки я была рада маминому приезду. Ведь я уже не была подростком, который вечно не дотягивал до высоких стандартов своих родителей. Мне было чем гордиться: я жила в городе мечты, работала в крупной компании, снимала чудесную квартиру в престижном районе.
Квартиру свою я просто обожала. После Форума я прожила в «Клариджисе» две недели — на такой срок был оплачен номер. А потом поселилась в Южном Кенсингтоне. Сняла светлую, просторную квартиру с высокими потолками и потрясающим ремонтом в роскошном здании с белыми колоннами.
Неплохо для той,
Я встретила маму в аэропорту Хитроу, мы обменялись рядовыми вопросами, сели в такси и поехали домой.
Пока мама раскладывала вещи, мы вели обычную беседу родственников после долгой разлуки. Она рассказывала, как дела у отца и сестры. Я в общих словах описала суть своей работы и спросила, куда мама хотела бы сходить. Мы обсуждали достопримечательности, когда у меня вдруг вырвалось:
— Мам, помнишь, когда я была подростком, ты всё время заставляла меня мыть посуду?
Мама перестала перекладывать одежду и как будто задумалась.
— Ну… Помню. А что?
— А почему ты никогда не пробовала со мной договориться? — я поняла, что давно хотела это спросить.
Наверное, сейчас не лучший момент… Но он, может, вообще никогда не наступит!
— О чём договориться? — не поняла мама.
— Ну, ты часто ставила ультиматумы, грозила чем-то. А могла ведь просто сесть со мной за стол и сказать: «Слушай, мне трудно самой, помоги мне, пожалуйста. Давай, я сегодня помою, а ты завтра. Давай распределим зону ответственности на кухне между нами. Кроме нас это никто не сделает». Неужели ты думаешь, что я бы тебе отказала?
— Я как-то не думала… А что, так можно было? — мама выглядела искренне удивлённой.
— Ну да…
— Не знаю, я, наверное, просто не знала, что так сработает лучше.
— Знаешь, мам, а я всегда тебя немного побаивалась. И даже сейчас…
Договорить я не успела — меня прервал звонок в дверь. Оставив маму стоять над чемоданом с растерянным видом, я поспешила в прихожую. На пороге стоял Курт.
— Идем в «Корову»! — не здороваясь, скомандовал он, уверенно заходя на квартиру и звонко чмокнув меня в щёку.
Я совсем забыла, что Курт должен был прийти. Он появлялся у меня на пороге почти каждый вечер. С бутылкой вина или просто с предложением, от которого невозможно отказаться, как сейчас с «Коровой».
Ресторан занимал историческое здание в модном райончике Ноттинг-Хилл. Этот район был таким уютным и по-английски традиционным, что много раз появлялся в голливудских фильмах. По выходным здесь проводили блошиные ярмарки, а раз в год даже устраивали собственный карнавал.
На первом этаже дома был бар — типичное лондонское заведение, шумное и тесное. По вечерам он был забит под завязку. Люди толпились у стойки, выходили на улицу. Я вспомнила, как, приехав в Лондон, поначалу удивлялась, что посетители стоят на улице возле пабов с бокалами в руках, общаются, смеются. Это было непривычно и забавно.
На втором этаже ресторана царила совершенно иная атмосфера. Здесь был изысканный интерьер со множеством оригинальных картин. Столики отдавали только по предварительной брони, причём время посещения было регламентировано в зависимости
Я кинула быстрый взгляд на комнату, где сидела мама:
— Ко мне мама приехала, сегодня никак.
Курт смотрел на меня, будто пытаясь понять, что это такое он услышал. Этот человек в принципе не воспринимал слово «нет». Он не просто игнорировал отказы, а, казалось, не слышал их — как люди не слышат ультразвук.
— Мама приехала? — восхищённо воскликнул он и сразу же рванул в комнату — знакомиться.
Мама была в восторге. От Курта, его неземной красоты, харизмы, дружелюбия и интереса к её персоне. От того, как он называл её Айрин вместо привычного Ирина. От его костюма — он не переоделся после работы и выглядел очень представительно в своём строгом пиджаке и стильном галстуке. И конечно, от факта, что этот мой британско-американский бойфренд — директор крупного лондонского инвестиционного банка.
Курт болтал без умолку. Мы с мамой и не поняли, как оказались в «Корове» с уже не первыми бокалами вина в руках. Хохотали от шуток Курта до колик, хватаясь за животы и друг за друга.
— Айрин, что вы видели в Англии? — спросил Курт, подливая всем вина.
— Да вообще ничего! Я ведь только приехала. В первый раз, — ответила мама, поглядывая на Курта.
Курт театрально ужаснулся, схватившись за сердце.
— В таком случае я просто настаиваю, чтобы мы завтра рванули в… — он открыл карту Англии в своём ежедневнике и наугад ткнул пальцем, — в Винчестер гулять!
Отказываться никто и не собирался. Мама действительно хотела увидеть как можно больше разных мест, а я была рада, что Курт поедет с нами — в его обществе просто невозможно было скучать.
На следующий день мы втроём отправились на поезде в Винчестер.
Курт превзошёл себя, нарядившись настоящим стереотипным британцем на отдыхе — хоть в кино снимай. На нём был шерстяной клетчатый пиджак с замшевыми заплатами на локтях, брюки свободного кроя, жилет и сверкающие ботинки. То ли заслуженный профессор филологии, то ли современный Шерлок.
Слава Богу, без кепи и плаща с пелериной.
Я подозревала, что он сгонял на Оксфорд-стрит и вынес подчистую бутик какого-нибудь традиционного английского бренда с вековой историей.
Мама разглядывала Курта с явным удовольствием — он выглядел очень представительно и благополучно. Наверное, именно такого жениха она бы хотела видеть рядом со мной.
Видела бы мама, как он ныряет в бассейн в трусах и галстуке…
Прогулявшись по городу, мы решили задержаться ещё на денёк и нашли какой-то старинный английский отель — ещё более традиционный и кинематографичный, чем наряд Курта. В отеле было всего с десяток номеров, но нам повезло. Портье был похож на всех Бэрриморов сразу и говорил с таким выраженным британским акцентом, что даже я понимала его с некоторым затруднением.