Борьба с безумием

де Крюи Поль Генри

– Внутривенное вливание риталина в течение нескольких минут пробуждает застывшего кататоника, лежащего на полу, спящего и храпящего, - говорит Джек.

– Серпазил в вену руки укрощает маньяка, а риталин в вену другой руки делает того же больного активным, но спокойным, - продолжает Джек.

– У какого количества шизофреников вы можете получить этот эффект?
– спросил я Джека.

– У девяти из каждого десятка, независимо от длительности и тяжести болезни. А френкель внутривенно тремя дозами за восемь часов прекращает галлюцинации ложные представления у шести из десятка больных. Если эти галлюцинанты проявляют

еще сверхактивность, их успокаивает внутривенное вливание серпазила; а если они депрессивны, слабоактивны, их стимулирует риталин.

– Было бы замечательно, если бы вы могли продемон­стрировать все это мичиганским практикующим врачам, - сказал я.

– Вы понимаете, все эти клинические факты только показывают, как можно быстро приоткрыть дверь в реальный мир для этих жалких, потерянных человеческих существ, - ответил Джек.

– Но затем вы можете бросить этих разбуженных лю­дей в объятия их домашних врачей. Чтобы те давали им лекарства через рот. Чтобы врачи научились комбиниро­вать успокоительные и возбуждающие средства и опреде­лять индивидуальную дозу для каждого больного.

Джек посмотрел на меня сожалеющим взглядом.

– Я сначала попросил бы их отобрать самых худших, самых тяжелых психотиков из любой больницы штата Ми­чиган. Тогда бы я им показал, - закончил Джек, и его до­брые карие глаза засверкали.

Наблюдая Джека на работе, я составил себе о нем та­кое представление. Он испытывает новые психолекарствен­ные средства, хорошие и плохие. Он предвидит день, когда хорошие и безвредные войдут в арсенал практикующих домашних врачей. Он стоически придерживается главной своей цели - выписывать из больницы как можно больше излеченных больных. Он не теряет голову под огнем профессиональной зависти и непорядочности.

Глава 12

Когда коллега, не изучавший вашу работу с тем, чтобы одобрить или опровергнуть ее, оговаривает вас, - это от­вратительно. На конференции больничных врачей Джек зачитывал свой доклад, который собирался представить на заседании Мичиганского клинического института, - тот самый доклад, который позднее был отражен в статье на первой странице детройтской газеты «Фри пресс». Он чи­тал рукопись своим товарищам по больнице как бы для ре­петиции, чтобы с большей уверенностью выступить на за­седании Детройтского клинического института.

Один солидный коллега с кислой миной заявил, что выводы Джека «слишком позитивны». Он, мол, отлично знает, что Джек не может выписать домой 50 процентов своих больных. Откуда он это знает, печально думал про себя Джек.

Никто из коллег не приходил к Джеку поинтересовать­ся техникой его лечения. Ни один из них никогда не при­глашал его прийти посмотреть хроников в их отделении. Когда некоторые из его больных, отпущенных на попечение родных, повторно заболели и снова попали в больницу, вра­чи приемного отделения не направили их обратно к Джеку; они сами стали лечить их электрошоком. Хотя всем им было известно, что только в этом году 144 больных Дже­ка - находившихся в больнице в среднем пять лет - бы­ли теперь дома, под присмотром родных, и вели себя впол­не нормально.

Но Джек был спокоен.

– Эти ребята не могут отделаться от пережитков прошлого. Но рано или поздно они, как и я, придут к этому своим путем, - сказал он.

И вот наступил перелом. Его принес с собой один из резидентов, доктор Фрэнк

Линн. Доктор Линн подготавливал впрыскивание риталина и сам вливал его в вену кататоника, который, как вы помните, демонстриро­вался на собрании врачей в Траверз-Сити.

У доктора Линна такое чувство, будто он и сам воскресил этого застывшего, безмолвного человека впрыскиванием риталина. И теперь, получая комбинацию психолекарств через рот, этот человек был уже на пути к выздоровлению. Это было поворотным пунктом для положения Джека в больнице Траверз-Сити. Доктор Фрэнк Линн и доктор Джек Шитс, эта парочка желторотых врачей, предоста­вили Джеку случай, которого он давно дожидался.

С разрешения больничного начальства они пригласили Джека прийти в отделение для хроников-мужчин.

Не может ли он им продемонстрировать, что новые ле­карства так же быстро действуют на хронических, безна­дежных, неизлечимых психотиков мужчин, как они показа­ли себя на таких же больных - женщинах?

Джек Фергюсон усмехнулся при мысли о том, на чем хотят поймать его эти молодые врачи.
– Тут уж я смогу показать им, как поднять валяющегося на полу шизофре­ника и заставить его лезть на потолок - внутривенным вливанием риталина, - рассказывал Джек.
– А потом по­кажу, как взять витающего на потолке шизофреника и уло­жить его на пол внутривенным вливанием серпазила.

Теперь или никогда. Это было именно то, что Джек меч­тал продемонстрировать группе ведущих мичиганских вра­чей-практиков, при условии, что они отберут самых худших психотиков, каких найдут в любой мичиганской больнице, ели я когда-нибудь соберусь бросить такой вызов, думал Джек так устрою сначала генеральную репетицию.

Джек отправился в отделение хроников-мужчин. Здесь мистер Честер Крам, начальник мужского медперсонала. Мистер Крам знает о методе лечения, применяемом в женских отделениях, и горит желанием убедиться в его эффективности. Вот и молодые врачи-резиденты Линн и Шитс с серпазилом и риталином. Все в порядке.

Мужчине-кататонику двадцати одного года доктор Линн делает внутривенное вливание риталина. Никакого дейст­вия. Через несколько минут - второе вливание риталина. Затем - третье. В промежутках между этими вливаниями производится вливание риталина другому неизлечимому, безнадежному кататонику семнадцати лет; затем ему же второе и третье вливание. Через несколько минут оба кататоника как бы проснулись. Они сели и стали улыбаться друг другу. Потом один из них оторвал клок ваты от по­вязки, которая была ему наложена на руку после вливания, и бросил его в другого воскресшего человека. Не переста­вая улыбаться, двое больных стали перебрасываться мя­чиком из ваты.

– Стойте, ребята!
– закричал молодой доктор Линн.
– Я сейчас принесу вам настоящий мяч.

На глазах у мистера Крама, молодых врачей и Джека происходило нечто странное. Они видели перед собой двух безнадежных кататоников живыми, проворными, играющи­ми в мяч, внезапно развеселившимися после долгих лет живой смерти.

Кроме этих кататоников - игроков в мяч, впрыснутое в вену лекарство вывело одного злосчастного больного из со­стояния глубокой слезливой меланхолии; он попросил раз­решения одеться и, забыв о своем прежнем тоскующем «я», надел пижаму и пошел в столовую ужинать. Молодые вра­чи-резиденты тоже «выиграли мяч» в этом соревновании. Если бы Лоренц мог это видеть, думал Джек.