Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва

Денисов Юрий Николаевич

Иван I Калита, собрав войско со всех своих княжеств и Рязанского княжества, в 1333 г. разорил новгородские земли, занял Бежецк и Торжок. Новгородцы пытались откупиться от великого князя, предлагая князю 500 рублей серебром за возврат своих городов, но Иван не согласился на такую сумму и поехал жаловаться на несговорчивых новгородцев к хану Узбеку. Угроза татарского вторжения заставила новгородских бояр помириться с псковитянами и князем Александром Михайловичем, а также пригласить к себе на княжение сына великого князя литовского Гедимина.

Принявший крещение Наримонт под именем Глеба, получив с правом наследования его потомками Ладогу, Орехов, Корелу, половину Копорья «в отчину и в дедину», стал осуществлять

в Великом Новгороде судебную и военную власть. Но в 1335 г. он покинул Новгород, оставив за себя сына Александра, а сам принял Полоцкое княжество после смерти князя Война, брата Гедимина.

Ориентированная на Литву политика Новгорода в это время могла быть связана не только с вынужденными обещаниями новгородского владыки и бояр пригласить Наримонта на княжение, но и с женитьбой князя Симеона Ивановича, сына великого князя владимирского, на Айгусте, дочери великого князя литовского Гедимина, которая при крещении приняла имя Анастасии. Этот брак состоялся, скорее всего, как знак примирения после нападения литовских войск на Торжок в 1335 г. и ответных действий Ивана I: «В лето 6843 великий князь Иванъ Даниловичь прииде в Тръжекъ, а Литва воева на миру Новоторжескую волость, и посла князь великий и пожже городкы Литовскиа: Осечень да Рясну и иные городкы» [56, 208].

Пригласив на княжение литовского князя, новгородцы могли надеяться, что Литва не только не будет участвовать вместе с Москвой в военных действиях против Новгорода, но и поспособствует смягчению агрессивной политики Ивана I Калиты. Именно так и произошло: великий князь владимирский, вернувшись из Золотой Орды, милостиво выслушал новгородских послов и сам лично приехал в Новгород с мирной миссией, где обещал новгородским боярам помочь подчинить их власти Псков и выгнать оттуда князя Александра Михайловича, уже шесть лет княжившего в этом городе. Псков обычно был в подчинении у Великого Новгорода, и новгородцы, естественно, не желали там видеть независимого от них князя.

Однако, избежав внешней агрессии, новгородцы подвергли город внутренней междоусобице. Дело в том, что Новгород, богатея от торговли с городами севера Европы, зависел от торговли хлебом через Торжок, осуществляемой купцами великого княжества владимирского, особенно в неурожайные годы. Именно по этому принципу Новгород делился на две части: Торговую и Софийскую стороны с границей по реке Волхов, тяготевшие одни к Западу, другие – к Востоку. Это очередное противостояние закончилось без кровопролития, летопись умалчивает о причинах несогласия граждан между собой, но вслед за этим в 1337 г. великий князь Иван, нарушив мир с Новгородом, напал на Двинскую область, входившую в состав новгородских земель.

Как сообщает Н. М. Карамзин, Иван I Калита так часто ездил в Орду с подарками, истощая свою казну, что должен был искать новых источников ее пополнения; раз новгородцы добровольно не согласились делиться своими доходами, то великий князь решил отнять эти богатства силой. Однако поход оказался пустой затеей. Ввиду большого количества болот по пути следования полки выступили в путь зимой и оказались не готовыми к выживанию в этой малообитаемой земле с суровым климатом, да и сопротивление москвичам торговые люди и чиновники Двинской области оказали нешуточное. Хотя это нападение великого князя окончилось неудачей, оно послужило еще одной причиной к возобновлению дружбы между Новгородом и Псковом. Однако псковитяне не поверили в искренность дружеских предложений и даже не стали выплачивать так называемой судной пошлины приехавшему к ним архиепископу Василию. В ответ на это унижение его власти новгородский владыка проклял город, но жители Пскова, считая действия этого иерарха церкви не столько христианскими, сколько политическими и корыстолюбивыми, не поверили в проклятие.

В это время князь Александр Михайлович, прослуживший Пскову

уже около десяти лет и понимавший всю шаткость своего положения, зависящего от отношений Пскова с Новгородом и Новгорода с Москвой, решил ехать к хану Узбеку с покаянием, чтобы либо погибнуть в Орде, либо вернуться в Тверь прощеным. Послав сначала к хану своего сына Любарта (Федора) в 1336 г., который прозондировал возможность появления здесь своего отца и его прощения, князь затем и сам решился предстать перед грозным ханом. Смирение и покорность столь опасного когда-то противника смягчили гнев хана Узбека, и он простил князя, вернув ему ярлык на тверское княжение. Отстроивший к этому времени на пепелище город князь Константин Михайлович охотно уступил старшему брату Тверь.

И все бы жили долго и счастливо, но так не бывает, тем более в Московском государстве. Иван I Калита, понимая, что все бедствия в его государстве идут от несогласия между собой и с центральной властью удельных князей, решился на более жесткое управление уделами своих родственников, т. е. стал укреплять вертикаль власти, а где возможно, отбирать в свою пользу эти княжества и сажать там наместников. Таким образом, он забрал себе Владимирское княжество после смерти князя Александра Васильевича Суздальского, а своих дочерей выдал замуж за князя Василия Давидовича Ярославского и князя Константина Васильевича Ростовского. Но через некоторое время князь ярославский понял, что его постепенно отлучают от власти и стал подговаривать тверского князя на неповиновение московской власти.

Великий князь Иван решил воспользоваться этим крамольным союзом, чтобы обвинить князя Александра Михайловича перед ханом Узбеком. Видимо, подарки, сделанные Иваном в Сарае, были настолько богаты, что его обвинениям поверили, вызвали в Орду тверского князя и там казнили его вместе с сыном Федором. Тверь осталась без князя, и туда великий князь посадил своего наместника. Более того, покорные великокняжеской власти Константин и Василий Михайловичи, удовлетворившись своими Дорогобужским и Кашинским княжествами, отправили в Москву соборный колокол – одну из святынь Твери.

В 1337 г. шведы нарушили мирный договор с новгородцами и начали грабить Карелию, где осадили Копорье. Новгородские бояре обратились к своему князю Наримонту, который был в это время в Литве, но тот отказался по какой-то причине встать на защиту собственного города Копорья и даже отозвал в Литву сына Александра из крепости Орешек. Тем не менее войско, собранное новгородским посадником Федором, выбило из Карелии шведов и преследовало их до Выборга. Король Магнус в свое оправдание сослался на то, что местный начальник сам, без его королевского соизволения, начал эту войну, а королевство Швеция желает только мира с Великим Новгородом.

В 1340 г. по требованию хана Узбека великий князь Иван начал войну против Смоленского княжества, одного из немногих русских княжеств, избежавших татарского завоевания и долгий период не плативших дани Золотой Орде. Еще в 1334 г. брянский князь Дмитрий Романович (или Ольгердович), поддерживаемый татарами, пытался воевать смоленские территории, но, ничего не добившись, отступил, заключив мир со смоленским князем Иваном Александровичем. На этот раз на Смоленское княжество шли, кроме татарского войска Товлубия, войска князей Константина Васильевича Суздальского, Константина Васильевича Ростовского, Ивана Ярославича Юрьевского, Ивана Дмитриевича Друцкого, Федора Константиновича Фоминского и великого князя рязанского Ивана Ивановича Коротопола, сам же великий князь Иван I Калита остался в Москве, не считая себя полководцем. Несмотря на такие серьезные силы, объединенное войско отступило от деревянных стен Смоленска, разорив основательно пригороды и села княжества. Скорее всего, смоленский князь и его бояре откупились от завоевания согласием на выплату дани татарскому хану.