Бородинское поле
Шрифт:
тем, что составляет частицу жизни, в данном случае - природу.
Коля был в меру начитан и, что вначале не нравилось
Ариадне, независим в суждениях, честен и прям.
Впоследствии она оценила эти его качества. Он был ей нужен,
и в то же время ей нужен был и Брусничкин. Иногда она
пробовала представить Колю своим мужем - ничего
положительно не получалось. Впрочем, то же самое делал и
Коля, и с тем же результатом. Капризная, набалованная,
женой, она изведет своими притязаниями на "красивую",
обеспеченную жизнь, которую он не в состоянии ей дать.
Над головой со свистом пролетела пара диких уток и
шлепнулась на воду, спугнув размышления Коли.
– Ну что, так и будем молчать?
– сказала Ариадна. Коля
не ответил. Тогда она примирительно предложила: - Зайдем в
розарий.
Коля молча согласился.
Он был во власти ее обаяния. Рядом с ней в нем
пробуждалось нечто неиссякаемое, он это чувствовал, и в то
же время боязнь не понравиться ей бросала его в состояние
уныния и страха. И тогда, угнетаемый недоверием к самому
себе, он давал себе слово прекратить с ней всякие отношения.
Но за этим следовал прилив нежности; покорная улыбка
Ариадны, ее гибкие движения, тихий, ласкающий голос
обезоруживали.
Розарий - гордость Главного Ботанического сада.
Большой квадрат, окаймленный с трех сторон старыми
деревьями - четвертая сторона круто сбегает к
асфальтированной дорожке, за которой начинается пруд, -
сплошь засажен сотнями роз всевозможных сортов и названий.
И каких здесь только нет, не похожих друг на друга ни цветом,
ни запахом - одна лучше другой! Фейерверк ароматов и красок,
ослепительное царство нежности, благоухания и сказочной
красоты.
Розы располагали к добру и откровенности, смягчали
натянутость, создавали хороший душевный настрой. Мягким,
ласкающим голосом Ариадна предложила:
– Дойдем до нашего шалаша? - Так они называли
укромный уголок в густой чаще сада, среди зарослей черемухи
и орешника.
– Поздно уже, - нерешительно обронил он, не собираясь,
однако, противиться. Ариадна умела проявить настойчивость.
Лучи зашедшего солнца еще скользили по верхушкам
деревьев, золотисто-огненно отражались на стеклах
ресторана "Седьмое небо", расположенного на Останкинской
телебашне. Вечер был не душный, но теплый, и еще ничто не
напоминало о близкой осени. Медвяно-терпко пахла резеда.
Перейдя поляну, засаженную всевозможными цветами,
они свернули с асфальтированной дорожки
ведущую в дебри сада. Ариадна нежно положила руку ему на
плечо и сказала:
– Весь день сегодня на совещании в ГлавАПУ.
Это означало, что она провела день в архитектурно-
планировочном управлении Моссовета.
– Что-нибудь интересное?
– спросил он довольно вяло.
– Все то же. Впрочем, зачитали письмо группы писателей,
художников и т. д.
– О чем?
– Все о том же: АПУ уничтожает архитектурные памятники
культуры, уродует лицо столицы, превращает Москву в
безликий город, и тому подобная демагогия.
– А разве это неправда?
– спросил он негромким, ровным,
без интонации, голосом: Коле была известна позиция Ариадны
на этот счет.
– Ты же знаешь мою точку зрения, - уверенно ответила
Ариадна, но Коля решил досадить ей:
– Ах, ты убеждена, что это твоя личная точка зрения,
или...- Что "или"? Я говорю то, что думаю. И если так думают
многие, большинство, то это не значит, что я говорю с чужого
голоса.
Она начала заводиться, и это забавляло Колю. Все так
же мягко и ровно он продолжал:
– Большинство кого - народа или работников ГлавАПУ?
Но Ариадна не удостоила ответом этот демагогический,
как она считала, вопрос, а заговорила о своем:
– Меня возмущает истерия так называемых защитников
старины. Поднимают шум из-за каждой снесенной церквушки и
прочего обветшалого хлама, содержание и ремонт которого
стоит гораздо больше, чем возведение на том же месте нового
современного здания. Шумят дилетанты, которые ничего не
смыслят ни в истории, ни в архитектуре, ни в
градостроительстве.
– У гостиницы "Россия" церквушки сохранили. Они
пришлись совсем к месту, - заметил Коля, как бы размышляя
вслух.- А я б и их убрала. Они диссонируют со зданием
гостиницы, от которого я, кстати, совсем не в восторге. Знаю,
знаю, тебе оно нравится. Останемся при своих мнениях.
Между прочим, автор "России" тоже выступал сегодня на
совещании при обсуждении письма.
– И что он - "за" или "против"?
– И "за" и "против". Против крайностей и за золотую
середину: мол, нужно бережно относиться в каждом отдельном
случае, рухлядь, которая не представляет исторической
ценности, сносить...
– Ты не согласна с ним?
– В общем-то он говорил более или менее. Но всех