Бородинское поле
Шрифт:
обвинили в принадлежности к федаинам. Он отрицал это
обвинение. Тогда его пытали. Подвешивали за кисти рук.
Потом клали ничком на цементный пол, и один палач
становился на его ноги, а другой выламывал руки. Потом в его
наручники вставляли палку и прекращали поступление крови в
кисти. Но это было только начало. Цивилизованные изверги Ее
могли не использовать в пытках электричество. Абдель Карим
потом вспоминал: "Когда
меня ломаются кости".
– Какой ужас!
– сказала Александра Васильевна.
– И это
называется - люди. Да какие ж они люди?!
– О-о! - продолжал Святослав. - Они считают себя
божьими избранниками, двигателями прогресса и совестью
человечества.
– Избави бог человечество от такой совести, - снова с
содроганием в голосе произнесла Александра Васильевна.
– Для них не существует никаких нравственных норм,
никакой морали. Как и нацисты, они освобождают себя от
всякой морали, когда дело касается других народов, -
продолжал Святослав, все больше накаляясь.
– Между прочим,
они бульдозером срыли и здание штаб-квартиры группы
наблюдателей ООН. Напав одновременно на Египет, Сирию и
Иорданию, израильтяне по радио цинично оповестили мир, что
войну начали, мол, арабы, что якобы египетские танки
проникли на территорию Израиля, а на экранах локаторов
появились пятна, которые можно было принять за египетские
самолеты. Все это была грубая и циничная ложь. В Совете
Безопасности представитель США Артур Гольдберг пытался
оправдать израильскую агрессию. Израиль нагло бросил
вызов ООН, игнорировав решение Совета Безопасности о
прекращении огня.
– Ты говоришь: жестокость, вероломство, цинизм, - вдруг
молвил молчавший все это время Глеб Трофимович, - наглый
вызов ООН и мировому общественному мнению. Нечто
подобное уже было в истории - гитлеризм. Хотя появление его
в новом, более зловещем варианте, казалось бы, немыслимо.
Но невольно возникает вопрос: откуда у израильтян такая
самоуверенная наглость, чувство безнаказанности?
– Да это понятно - за спиной Израиля стоят США, - сказал
Думчев.
– Все это так, - продолжал Глеб Трофимович свою мысль,
– но, поддерживая агрессивный курс Израиля, Соединенные
Штаты действуют себе в ущерб. Я читал у небезызвестного
Болдуина, что "еврейское политическое влияние отвлекло
Соединенные Штаты от собственных жизненных интересов,
которые совпадают с интересами арабских стран". Оставим
совести Болдуина "совпадение интересов". Но действительно
США зависят от арабской нефти. Непонятно поведение
правящих кругов США - во имя чего они жертвуют
собственными интересами?
– Во имя Израиля, - ответил Святослав.
– А собственно,
что собой представляют эти "правящие круги"? Сионистское
лобби в законодательных органах, в правительстве.
Сионистам принадлежат средства массовой информации,
банки. Да и весь военно-промышленный комплекс базируется
на сионистском капитале. А он, этот комплекс, и есть
фактический хозяин США. Для сионистов же Израиль и его
интересы превыше всего. А потом, нужно иметь в виду и то
обстоятельство, что, как писал американец В. Перли,
"географическое положение Израиля делает его составной
частью ближневосточной базы, направленной против СССР".
– Только ли против СССР?
– сказал Думчев.
– Я цитирую слова Перли. На самом деле это база и
против Арабского Востока, и против пробуждающейся Африки.
Израилю все сходит с рук. Он вершит чудовищные злодеяния,
а мир в общем-то молчит. Но стоит где-то посадить за решетку
явного уголовника-сиониста, как весь мир содрогается от шума
и гвалта сионистской машины, ловко обрабатывающей
общественное мнение. Вот и во время "шестидневной войны"
сионисты во всем мире развили бурную деятельность. В
Иерусалим спешно пожаловал сам Ротшильд и пообещал
Израилю крупную помощь. Кстати, папа, я привез любопытную
книгу, изданную в США. Автор - немецкий историк. Был
прикомандирован к штабу фон Бока. Под Москвой попал к нам
в плен. После войны поселился в Америке. Называется книга
довольно трафаретно: "Уроки истории"...
В прихожей раздался звонок.
– Это Коля, - обрадованно догадалась Александра
Васильевна и пошла открыть дверь.
4
Коля Фролов - он носил фамилию своего погибшего отца
– юлой вкатился в квартиру. Невысокого роста, круглолицый,
подвижной и крепко сколоченный, он всем своим видом являл
сгусток энергии и нерастраченных сил. Одетый в полосатую
тенниску и темно-коричневую на молнии куртку, коротко
постриженный, он выглядел юношей. А ведь ему в этом году
исполнялось сорок. И сразу первый вопрос, вполголоса,
матери:
– Приехал?
– Имелся в виду Святослав.