Бородинское поле
Шрифт:
свое бессилие, потому что мировая трибуна подвластна опять
же тем, кто творит беззаконие, произвол и жестокость, цинично
прикрывая свои преступления ворохом засушенных и
выцветших от неуместного и бесстыжего употребления слов:
"демократия", "свобода", "закон", "справедливость", "права
человека". Перед глазами Флеминга стоял образ одной из
жертв этой "свободы" и "демократии", "законности" и
"справедливости" - Сулеймана аль-Наджаб.
палачи схватили его средь бела дня на улице Иерусалима,
втолкнули в автомашину, завязали глаза и стали избивать.
Флеминг читал: "...первые две недели он совершенно не видел
света, так как все это время у него были завязаны глаза. Его
правая нога была прикована цепью длиною сантиметров
тридцать к железной двери камеры. Он не мог отойти от двери
для того, чтобы вздремнуть в короткие перерывы между
допросами. Во время допросов его нещадно избивали, раздев
догола. Его били толстой длинной палкой. Иногда сажали на
стул, привязав ноги и руки к ножкам и спинке стула, затем в
таком положении клали на пол, так что его ноги повисали в
воздухе, и били палкой по ступням".
Тяжело читать такое, жутко. А страница за страницей
скупыми словами излагали все новые факты. "Инженер
Мухамед Аббас Абд-аль-Хакк. Арестован 4 мая 1974 года. В
тюрьме Наблуса был подвергнут пыткам. 26 мая 1974 года его
перевели в военную тюрьму. Там его, голого, поместили в
малюсенькую камеру, объемом не больше холодильника. Пол
камеры был усыпан острой щебенкой. Его выводили во двор и
там заставляли ползать на четвереньках, в то время как
солдаты садились на него верхом". "Халил Хиджази.
Арестован 22 апреля 1974 года. Большую часть времени он
находился в камере голым, ему не разрешали умываться,
круглые сутки не давали ни есть, ни спать и лишали воды. Ему
угрожали, что приведут в тюрьму жену, где четверо солдат
станут ее насиловать. В один из дней к нему неожиданно
привели жену и немедленно увели, не дав даже
поздороваться. Представитель "Шин-бет"1 заявил Халилу, что
его жену отвели к солдатам, как и предупреждали".
Нет, конгрессмен Флеминг не мог больше читать
душераздирающие документы. Он поднялся из-за стола и,
сложив на груди руки, медленно прошелся по просторному
кабинету. Он думал теперь не о жертвах, а о палачах. Кто
1 "Шин-бет" - израильская контрразведка.
они?.. Люди? Не-е-т, это уже не люди, это выродки
человечества. И какой цинизм - они считают себя цветом
цивилизации, божьими
повелевать другими народами! Он представил себе, как,
завладев миром, эти выродки-садисты велят человечеству
стать на четвереньки, а сами сядут на него верхом. Зрелище
получилось жутковатое и совсем не фантастическое. Америка
уже опустилась на четвереньки, подставив свою спину
наездникам из военно-промышленного комплекса, и генерал
Перес уже самоуверенно размахивает кнутом. Осталось
совсем немного.
Будущее своей страны Генри Флемингу представлялось
мрачным и безысходным. Никаких обнадеживающих
перспектив - страна идет к своему закату, и ничто не может ее
спасти. Он не видел в США силы, которая могла бы
противопоставить себя генералу Пересу. Да появись такая
сила, и Перес раздавит ее еще в колыбели. Он знал, что во
главе американских профсоюзов стоят такие же пересы. И
хотя на них нет военных мундиров, зато они вышколены в
политической демагогии. Для него не были секретом
просионистские взгляды главного профсоюзного босса
Джорджа Мини.
Флеминг считал, что для США началом хаоса и затем
катастрофой послужит небывалый экономический кризис,
который вызовет цепную реакцию других проблем и кризисов,
и ее последствия он не мог себе вообразить. Будущее мира
ему также виделось неопределенным, внушающим серьезные
опасения: его беспокоила безудержная гонка вооружений,
угрожающая выйти из-под контроля правительств.
Он конгрессмен, чувствовал свою беспомощность и
бесполезность. В палате представителей, а тем более в
сенате, у него было немного единомышленников, и их голоса,
их мнение совершенно не влияли как на внешнюю, так и на
внутреннюю политику президента и его администрации. Его
взгляды и поведение вызывали недовольство в кругах
генерала Переса, ему ясно дали понять, что на новый срок в
конгресс он не сможет одержать победу, поэтому Генри
Флеминг решил больше не добиваться своего избрания.
Каскад сегодняшних телефонных звонков вывел его из
равновесия. Он никому ничего не обещал и не собирался
предпринимать никакого демарша в связи с резолюцией ООН.
"Правильная резолюция, справедливая", - подумал он и
обрадовался. Обрадовался потому, что вдруг понял: а ведь это
грандиозное поражение Переса и К?. И дело даже не в самой
резолюции как юридическом и политическом документе.