Босиком по облакам
Шрифт:
Я схватил её за руку и потянул обратно, оставив спичечный коробок на узком подоконнике у двери.
– Ты куда? – опешила она, едва успевая за мной.
Мы подлетели к двери в сад. Я внимательно осмотрелся. Гаечка непонимающе хлопала ресницами.
– Что случилось? Что там было? – обеспокоенно спросила она.
Только на улице, отойдя под звёздное небо на дорожку, окружённую гущей розовых кустов почти в человеческий рост, я остановился. А затем ответил:
– Устройство для прослушивания. Кто сказал тебе поселить
– Никто, – продолжала растерянно моргать Гаечка. – Женя, моя подруга, та, которой гостиница принадлежит, в блокноте написала, что тебя надо в номер на вип-веранде... Но туда я Милану заселила. Она так возмущалась, прости...
– Милана, значит, – нахмурился я. – Не все Барби одинаково наивны или... А ктоещё заходил в мой номер?
– Я, – растерялась Гаечка, – Зоя Петровна. Костя с Зариной. Милана и ты...
– А урод этот?
– Игнат? Которого ты прогнал?
– Да.
– Не знаю. Кажется, он дальше холла на первом не заходил... Но у него, кажется, были ключи.
Я поджал губы, судорожно соображая. Потом засунул руки в карманы и заявил:
– Да, похоже без службы безопасности мы и на этот раз не обойдёмся. Думаю, гости у нас ещё будут. И не раз.
* * *
Эля
– А ведь никто не должен был знать, что я сюда еду. Хреновое вышло инкогнито, – сказал Артём и снова улыбнулся, мол, ничего страшного.
Но я увидела по глазам, что он расстроен. И сама расстроилась. Не задумываясь, погладила его по плечу. Он с удивлением взглянул на мою руку, словно та делалачто-то неположенное. А я сказала:
– Погоди, но ведь получается, что не тебя прослушивали, а Милану.
– Милу?! – ещё больше удивился Артём. – Зачем?!
Ага, значит, по поводу того, что его могут прослушивать, ни капли не сомневался. Занятная жизнь у миллиардеров.
– Девушка красивая, ветреная. Может, у неё муж ревнивый? Или любовник?
Артём моргнул. Розы за его спиной колыхнулись пышными тёмно-краснымиголовками, тронутые ночным ветерком. Я продолжила:
– Никто не мог догадаться, что потечёт бачок, и что Женьке горшок в Москве упадётна голову. Такое не подстроишь. А если бы Женька была тут, на неё где сядешь, там и слезешь, она не то что я. И жила бы в том номере Мила, как миленькая, – я хмыкнула. – Думаю, что устройство поставили тогда, когда эти бандиты по«ошибке» заехали. Пока меня отвлекал их главный бородач, остальные пошуршали. Он меня просто завалил вопросами, когда мы были в том номере, где сейчас Мастер живёт. А так они поняли, что ошиблись, прислали этого бугая, а тут я подвернулась. И ты один раз ему помешал и второй.
Улыбка Артёма изменилась, товарищ «сам себе Мальборо» отступил на задний план. Кажется, он расслабился. Звёзды над его головой мерцали,
– А ты уверена, что твоя Женька в этом не замешана?
Я закусила губу, задумалась, а потом кивнула.
– Да. Она, конечно, пройдоха. И всегда была хорошей, но хитренькой. С ней не соскучишься. Но если она договорилась, чтобы её собственную гостиницу нашпиговали прослушкой, она бы наверняка за это получила хорошую сумму и не парилась бы так насчёт своих кредитов и новой должности. Когда я приехала, онане собиралась оставлять на меня гостиницу, но потом ей позвонили, и она срочноуехала на собеседование.
– И не вернулась, – продолжил Артём. – Очень удобно обеспечила себе алиби.
– Она в больнице лежит. И зачем ей алиби? – поразилась я.
Он усмехнулся.
– Правда не понимаешь?
Я мотнула головой.
– Незаконная прослушка — это уголовное преступление. А так она ни причём. А вотты очень даже...
– Я?! – сказать, что я растерялась, значит, ничего не сказать.
– Ты впустила тех уродов. Ты раздаешь ключи, у тебя есть доступ во все комнаты, ты заселяешь...
– Вот как!
Я отступила от него. Кусты роз больно царапнули спину. Я отдёрнулась и сновауткнулась в Артёма. Выглядело, наверное, со стороны, как танец эпилептика... Я гневно вскинула на него глаза:
– Значит, ты считаешь, что я в этом замешана?! А, может, ты сам прокололся? Зачем с порога было объявлять, что миллиардер?! Ловишь крокодилов на живца?!
– Эй... – Артём склонил голову, снова надев непроницаемую улыбку. – Да это я так. Я просто говорю, что всё указывает на тебя.
Я пыхнула гневом:
– Ну тогда давай, вызывай полицию, службу безопасности, чертей с рогами! Всё равно у меня год не задался! Оказывается, переломы, аварии, предательство – этовсё фигня! Мало меня машина переехала, не додавила! Пусть всё будет, как в лучших сериалах на канале Россия! Тюрьма и полный трындец! Давай!
Слёзы брызнули из моих глаз, я развернулась и побежала, прихрамывая, к себе. Не обернулась на его выкрик:
– Подожди!
Влетела к себе в комнату, заперла дверь, и навалилась на неё спиной, тяжелодыша.
Какой же он гад! Мерзавец! Как он мог подумать?! А я ещё влюбилась...
Стоп, – ахнула я про себя, – я влюбилась?! В него?! В эту сволочь заносчивую?! В этого гада последнего?! Который целуется лучше всех на свете?!
И с громким рыданием призналась себе: «Да!»
Год и правда не задался. А, может, речь о пятилетке? Не хочу!
И я топнула ногой от злости об пол так, что голеностоп заныл. И вдруг за моей спиной раздался стук.
– Эля-Мира... – позвал Артём. – Открой. Я не то имел в виду. Эй!