Боярышня Евдокия 4
Шрифт:
— Съезжу в Москву и вернусь. Ты можешь тут остаться. Не хочешь погостить у князя? Он вроде бы неплохой.
— А ты одна в Москву?
— Со мной Юрята, Гришка и княжьи воины.
— А обратно ты поедешь только с Гришкой. Неизвестно, вернется ли с тобой Гусев, а княжьи вои точно в Москве останутся. Им-то чего сюда по-новой возвращаться?
— Если Юряту оставят в Москве, то дед даст мне своих воев, чтобы проводили до Дмитрова. А я одним днём поеду, так что не задержу их.
Ванюшка обиженно нахохлился, поняв, что с ним поездка продлится два дня. Дядьке на коне тяжко целый день скакать, а в санях
Во дворе Евдокию дожидался Гаврила. Дуня приветливо улыбнулась ему, отмечая, что парень выглядит усталым.
— Завтра я поеду дальше… на службу, — сообщил он ей.
— До весны там будешь?
— Воевода обещал весной отпустить, — подтвердил Гаврила.
— Не прижимает он тебя? — ничего не зная о пограничной службе, спросила, что первое пришло на ум.
— Нет, Зацепа честный и основательный воевода. Я сам согласился остаться на зиму, потому что у него не хватает людей. Ты ж видела, что литвины во главе с паном смогли найти тропку и пробраться вглубь наших земель.
— Князь будет зол, что такое случилось, — вздохнула она.
— Поэтому я спешу, чтобы сказать воеводе, что участвовал в погоне за теми татями.
— Это ты верно мыслишь. Я отписала деду, как всё было, да и старший отряда Кузьмич без утайки обо всём напишет, чтобы наши показания сходились и можно было дружно ответить на враньё Лыко-Оболенских. Иван Владимирович уж слишком изворотлив и жаден, чтобы не соврать и не попытаться задарма вернуть своё добро.
Дуня хотела попрощаться, но Гаврила поспешил спросить:
— Евдокия Вячеславна, а что ты говорила о силе, что ударила меня? И о другом, что мы объяснить не можем?
— Гаврила Афанасьевич, всё расскажу, но сейчас нет времени. Ты уж прости меня, но сегодня мне обязательно надо найти безопасное жильё иноземным купцам. Они очень важны для князя и груз у них ценный.
— Я помогу.
— Ты здесь кого-то знаешь?
— Я пару раз сопровождал воеводу до Дмитрова. Знаю, где он останавливался,и меня там помнят.
— Хорошо, если не получится снять двор, то пойдем на постой туда. А пока ты бы отдохнул, выглядишь измученным.
— Юрий Васильевич чуть душу не вытряс своими вопросами, а я ж не всё могу говорить. Да и… — Гаврила ожесточённо махнул рукой.
— Чего? — удивилась Дуня.
— Когда кубок в руку беру, то меня словно бы укалывает. Не больно, но…
— Неприятно, — закончила за него Евдокия. — Гаврила Афанасьевич, всё, что знаю, вечером расскажу. Ты же переедешь со мною в новый дом?
Боярич успел только кивнуть, потому что Дуня увидела Степаниду и повторив ему, что потом поговорит с ним, окликнула её и поспешила к ней :
— Стеша, ты не знаешь, кто пустит в дом негоциантов с товаром и меня с воями.
— Боярышня! Неужто обидели тебя чем? Что князь скажет, когда узнает, что ты съезжаешь от нас?
— Нет никакой обиды и я обязательно вернусь, когда исполню поручение своего князя.
— Поручение?
— По-простому говоря, мне придется за торговцами приглядывать, как курочке за цыплятками, чтобы их ни лис, ни хищная птица не утащила.
— Да как же это…
— Степанида, я спросила, а ты не ответила, — надавила Евдокия.
— Прости боярышня… дай-ка подумать…
Женщина начала перечислять имена и тут же отбрасывала
— Двор Толкуши! У него места вдоволь. Сарай отстроил огром е дный и утеплённый, чтобы хлеб в нём до лучшей цены придержать! И чисто у Толкуши, чтобы тебя принять. Люди к нему с уважением,и жёнка у него добрая.
— Садись в сани, поедем к нему.
Дуня была довольна, что её опасения не оправдались и всё сразу сладилось. Хозяин двора действительно был рад постояльцам и всем хватило места, а главное, что нежный товар был поставлен в сарае и укрыт сеном. Евдокия с большим удовольствием попробовала виноград и остальные фрукты.
Виноград оказался сине-красным с толстой кожицей, а оранжевыми плодами были апельсины [6] . Мелкие, но сладкие и сочные. Боярышня собрала фруктовую корзину и попросила Степаниду передать её князю. Женщина с достоинством поклонилась и с важным видом повезла подарок, думая, что удача уже повернулась к ней лицом.
Проводив её взглядом, Евдокия расспросила Гришаню об охране двора, потом велела Даринке рассказать брату сплетни княжеского двора, а сама пригласила Гаврилу посидеть на лавочке во дворе. День выдался суматошным, но пора было выполнять обещание. Не обращая внимания на любопытные взгляды воёв, она начала рассказывать Гавриле:
6
Апельсины — это гибрид мандарина и помело. В Китае его выращивали ещё до нашей эры и наверняка не единожды он попадал в другие страны, но по-настоящему апельсин узнали в 15 веке и уже не забывали. Считается, что Васко да Гама завез его в Европу, но тогда апельсин должен позже появиться в Европе.
— В древние времена люди заметили, что если потереть янтарь о шерсть, то к нему начнут притягиваться легкие частички, например, опилки или кусочки бумаги. Стало интересно, что их притягивает? Что поменялось в воздухе возле янтаря?
— Я слышал, что есть камни, которые притягивают к себе железо.
— Верно. Возле этих камней воздух чуточку изменен. Но зачем нам это знать? Какая польза, спросишь ты? Об этом задумывались наши предки и пытались использовать в быту до чего догадались. Я видела запись, которую переписали из летописей, что во времена Цезаря, а может раньше, делали крошечные кувшины, внутрь которых ставили железные палочки и все это заливали уксусом. Так вот, если спустя время прикоснуться к торчащим из кувшинчика палочкам, то они едва заметно щелкнут тебя.
— Потому что воздух округ них изменится?
— Ну-у, наверное, да. Это будет уже не просто воздух, а заряженное силой поле.
— Наверное, в этом не было никакого толка, раз всё забыли.
Евдокия улыбнулась, как змей искуситель и рассказала о другой находке, которая напоминала лампочку. С ней было все просто: сосуд, пробка-затычка, два железных крючочка, воткнутых в пробку, и крепящаяся к ним спиралька.
Постепенно Дуня подвела свою мысль к тому, что можно собирать не крохи силы, а намного больше и использовать её для запуска мельниц, насосов, нового освещения.