Боярышня Евдокия 4
Шрифт:
Но ничто из этого не приносило доход семье.
Олежка убеждал его, что умение сохранять добро тоже ценно, но разве боярское дело сидеть на хозяйстве? Кто ж тогда будет совершать немыслимое? Кому как не боярину вписывать своё имя в историю! Вот пусть Олежка хранит добро, а боярам надо большие и важные дела вершить!
Тут не к добру вспомнилась подружка сестры Мотька, умудрившаяся сослужить службу князю и заработать награду. Тяжкий стон вырвался из груди боярича.
— Ванюш, о чём задумался? —
— А, — расстроенно отмахнулся он.
— Ну скажи, — не отставала она.
— Не трожь меня, — надулся Ванюшка.
— Тогда шепни, — обняла она его.
— До чего же ты приставучая! — дернулся он из её объятий, но быстро затих, прижался.
— По секрету, — на ухо предложила она ему.
— Никчемный я, — с трудом признался брат.
— Ты наследник, — многозначительно произнесла она и заглянула ему в глаза.
А он с такой горечью посмотрел на неё, что Дуня не нашлась, что сказать. Да и напоминание о наследстве звучало, как обязательство перед семьей. Собственно, так и было — все члены семьи работали на укрепление позиций рода, и все надеялись, что Ванюшка оправдает надежды.
Разговор затих сам собою и только после обеда на постоялом дворе, когда вновь сели в сани, все оживились. Посмеялись над хозяином двора, копируя его любовь к словечкам «того самое» и «атож». С удовольствием вспомнили восхищенные лица португальских негоциантов при въезде в Москву, их удивление обилием транспорта на улице, ступор при виде широкого ассортимента товаров в кошкинских мастерских, подрагивающие от волнения руки при передаче им часов. А дальше говорили обо всём,и не заметили, как подъехали к Дмитрову.
— Боярышня, к княжьему двору едем? — уточнил Юрята.
— Да. Мы теперь до весны там.
Служивый кивнул, показывая, что услышал, и поскакал вперёд. Дуня шмыгнула замёрзшим носом, смотря ему вслед.
— Не нравится он тебе, — хмыкнул брат.
— Нет.
— А он старается понравиться, — играя бровями, заметил Ванюша.
— Старается, — согласилась она и криво усмехнулась, вспомнив, как Юрята смотрел на Еленку. Вот где были искренние чувства, а с ней Гусев обращается как с тухлым яйцом.
— Да только зря, — злорадно припечатал брат, глядя вслед Юрате. — Дед присматривает тебе служивого князя, — с гордостью поведал боярич.
— А зачем нам князь? — с кислым выражением лица, спросила Дуня. — Посадить на свою шею и слушать, как он с нами через губу будет говорить?
Ванюшка вытаращился на неё, а она, не стесняясь, добавила:
— И вся его никчёмная родня прилепится к нам, стараясь урвать побольше, но благодарности от них не дождёшься.
— Я думал, что тебе любо стать княгиней, — растерялся мальчишка.
— Ванюша, если только брать в мужья
Услышавший её слова, Григорий фыркнул, а Олежка с братом сидели, открыв рты.
— Пф-ф, с ума сошла такое говорить! — опомнился Ванюшка и вопросительно посмотрела на приятеля, но тот тоже был шокирован словами боярышни.
— Ты скажи деду, что он сам может жениться на княгине, — как ни в чём не бывало предложила Дуня.
— Шутишь? — предположил брат.
— Почему же? Все можно оговорить заранее и пусть женится, раз ему хочется к князьям примазаться.
— Да ну! — не понимая, как реагировать на слова сестры, выдавил из себя мальчишка. — Зачем она нам? Ещё станет мамой командовать или мною! — развил он свою мысль, представив, что в доме появится новая старшая женщина.
Евдокия укоризненно посмотрела на брата, и он смутился.
— Прости, — буркнул Ванюша, — я думал, что ты обрадуешься, если к тебе посватается князь.
— И не подумал, а каково мне будет жить в княжеской семье и сколько вам всем впахивать, чтобы содержать знатную родню.
— Так уж и содержать? — все ещё не веря, что это плохая идея, буркнул Ванюшка.
— А зачем тогда мы им? — жестко спросила его Евдокия, отбросив показное равнодушие. — Ты должен понимать, что деду придется искать им службу поближе к князю, прикрывать все их грешки, создавать видимость безбедной жизни и без конца платить, чтобы меня не обижали.
— Но неужто всё так плохо? — не сдавался брат.
— Потребуется немало вложений и лет, чтобы я освоилась в чужой семье. И учитывай, что только бестолковая и нищая княжеская семья согласится породниться с нами.
— Дунь, ты так говоришь, как будто мы безродные! — вспыхнул Иван.
— Ещё недавно наш дед был дьяком, — пожала она плечами.
— Думным!
— Думным дьяком, — согласилась Евдокия. — Нам повезло, что князь назвал его думным боярином и дал право голоса, но только твои дети, а скорее внуки обретут нужный вес, если сумеют сохранить влияние.
— А князья никогда не забудут, какой властью обладали до того, как вынуждены были пойти на службу к нашему, — со вздохом пояснил очевидное Олежка бояричу.
Евдокия улыбнулась ему, одобрительно кивнув.
— Дед может договориться с какой-нибудь княгиней о браке, — после паузы продолжила она развивать новую мысль. — К примеру, он обеспечивает ей дом и содержание, а она разрешает взять тебе свою фамилию.
Брат возмущенно засопел, сложил пальцы в кукиш и обиженно отвернулся. Евдокия усмехнулась. Вариант породниться с княжеской семьей только на первый взгляд привлекателен, а чуть копни и получается одна морока со злобными пересудами со стороны окружающих.