Боярышня Евдокия 4
Шрифт:
Евдокия быстрыми штрихами нарисовала старика и написала, что он хитёр и меняет личину, как змей меняет шкуру.
«…ты можешь увидеть его одиноким странником, идущим на богомолье. Вид его благообразен и вызывает доверие. Но мню, что старик может предстать перед тобою боярином или знатным иноземцем, монахом или князем из далеких земель. Не верь его бумагам, но возьми их и спрячь. Берегись тайного оружия. Он подло убил дедова воина. Вели тщательно обыскать его, при этом глаз не с него не спускай, чтобы он не съел отравы, боясь допроса. Прощупай швы
— Боярышня, привели Петьку! — отчиталась одна из девушек.
— Давай его сюда, — отрываясь от письма, велела Евдокия.
Ей хотелось ещё написать о возможных хитростях, которые можно ожидать от старика, но Гаврила может счесть, что она считает его несмышленышем. Перечитав указания о том, с какой стороны города имеет смысл караулить старика и остальное, она дописала, что награда воинам, что пойдут за ним будет в любом случае от её семьи. Если Гаврила сможет что-то обещать своим товарищам, то они активнее ему станут помогать.
— Петька, — повернувшись к мальчишке, обратилась боярышня, — ты знаешь, где остановилась команда от московского княжества?
— А как же! Отсюда…
— Хорошо. Вот тебе полтинник и вот письмо. Доставишь его молодому бояричу Гавриле Афанасьевичу Златову. Ты его должен знать.
Мальчишка распахнул глаза при виде полтинника и выпалил:
— Помню такого. Он у нас как-то ночевал.
— Скажи ему, что это важно.
— А если его нет на том дворе?
— Попроси помощи у других мальчишек. Подели полтинник. Я тебе ещё дам, коли сумеешь быстро передать послание.
Петька спрятал свернутый в трубочку листок на груди и выбежал.
Евдокия засомневалась, правильно ли она поступает,посылая мальчишку со двора, но надеялась на его благоразумие. Он в толпу не полезет, а так он никому не нужен. И оказалась права : Петька вернулся через полчаса, гружёный новостями. Все это время Дуня дежурила вместе с братом под крышей, держа лук наготове, поэтому сразу увидела его и спустилась вниз.
— Народ шальной! Одни смеются, другие плачут, третьи в драку лезут! — возбуждённо кричал мальчишка. — Отец Пафнутий и священники из монастыря попытались усовестить людей, не слушать пришлого, но их в снег посадили.
— Как в снег?
— Подхватили под локотки и на самые высокие сугробы закинули, чтобы попы не горячились.
Евдокия осуждающе качнула головой.
— Ты письмецо Гавриле Афанасьевичу передал?
— А как же! Первым делом, — приняв важный вид, Петька начал отвечать степенно и видя, что от него ждут подробностей, начал живописать : — Он у ворот двора стоял и смотрел, куда люди торопятся, а я подскочил, поклонился и весточку прямо в руки сунул. Ух, как он обрадовался, но потом обеспокоился и Бориску какого-то кликать стал. Ну, я думаю, чего мне дожидаться, побежал смотреть, чего все шумят.
— Я просила тебя сразу
— Да я немножечко …
— Ладно, говори, что увидел.
— Гостиный двор закрыли и сторожат, купеческие дворы тоже.
— Ясно дело.
— Все к площади идут и разное болтают. Одни, что божий человек пришёл и конец света пророчит из-за колдунов, другие, что князь всех собрал и на молебен всех поведет. Я послушал и побёг обратно.
— Вот это правильно. А теперь к тётке иди, помоги ей присмотреть за малышами.
Петька тяжко вздохнул, но побежал искать Степаниду. Во дворе было тихо. Крупными хлопьями пошёл снег, и общая картинка складывалась умиротворяющая. Евдокия стояла, смотрела и думала, что зря она запаниковала.
— Боярышня! — позвала её Даринка. — Там наш боярин-батюшка тебя кличет.
— Веди!
Девушка быстрым шагом двинулась к общей части дома, а Дуня подгоняла её.
— Евдокия! — воскликнул Еремей Профыч. — Вот!
Он протянул ей свернутый платочек и шепнул на ухо:
— Зубной порошок.
Боярышня взяла щепотку, растерла между пальцами, понюхала, лизнула и чуть подержала на языке. После этого прополоскала рот.
— Ну? — волнуясь, поторопил её дед.
— В порошок что-то добавили.
— Что?
— Деда, в порошок добавили что-то лишнее. Больше я тебе сказать не могу.
— Так может, попробуем кого накормить им?
— Кого?
— Да хоть того же Тишку! Пусть за своего князя пострадает.
Евдокия пожала плечами, и дед сразу развёл бурную деятельность. Вскоре прибежал княжий слуга, и испуганно глядя на боярина, слушал его.
— Ты, — наставлял Еремей Профыч, — не глотай, а слизывай и по рту развози. Дай-ка я тебе десну царапну, — доставая нож, предложил боярин.
— Деда, это лишнее, — остановила его Евдокия, видя, как старательно слуга исполняет наказ. — А ты, Тихон, что-нибудь чувствуешь?
Слуга испуганно замотал головой и покачнулся от усердия, а потом хихикнул.
— Дурень, ты чего ржешь? — насупился дедов боевой холоп.
Тихон сжался, но видно вспомнил, что он княжий слуга, а не кабы кто, и погрозил кулаком воину. Тот удивленно выпучил глаза, оглянулся на Еремея Профыча, а Тихон искренне и беззаботно рассмеялся.
— Боярин-батюшка, да что же смешного? — растерялся матёрый воин.
— Ничего, — со вздохом произнес боярин и многозначительно посмотрел на внучку.
— Что и требовалось доказать, — подытожила она. — А ты, Тихон, иди к себе, отдохни.
— Да я не устал… наоборот, мне хорошо. Вот только дел полно.
— Займись ими, — мягко предложила боярышня.
Княжий слуга вновь улыбнулся, раскланялся и что-то себе напевая,поспешил по своим делам.
— М-да, — оглаживая бороду, высказался Еремей. — Ишь как пробрало его.
— Князь умеет держать лицо при любых обстоятельствах, и мы на нем наблюдали только отголоски воздействия отравы, а Тихону незачем скрывать радость, — пояснила Евдокия и дед согласился с нею.