Божья кара
Шрифт:
– Хуже не бывает.
– Бегу.
Поразмыслив с минуту, Андрей набрал номер Веры. Она подняла трубку сразу – видимо, до сих пор сидела с Равилем во дворе.
– Вера, это Андрей. Равиль далеко?
– Да вот он сидит, напротив меня.
– Пусть срочно бежит ко мне! Я у Светы.
Не дожидаясь ответа, Андрей положил трубку.
– Так, – пробормотал он. – Так... – И только после этого подошел к Свете, наклонился. Взяв руку, пощупал у запястья пульс. И бессильно выронил руку – какой пульс, какой пульс при такой ране на шее... –
В этот момент в коридоре послышались быстрые тяжелые шаги, и в кухню вошли несколько человек с пистолетами в руках.
– Руки! – заорал один из них скорее от перепуга, нежели от злобы. – Руки на стену!
– Как скажете, – пробормотал Андрей и, поднявшись, подошел к простенку, отделявшему ванную от коридора.
– Не двигаться! – прозвучал другой голос, уже не столь суровый. Андрей оглянулся – это был следователь, Олег Иванович, с которым он так подробно беседовал совсем недавно.
– Добрый вечер, Олег Иванович, – произнес Андрей, глядя в стену перед собой. – Быстро работаете.
– Как умеем.
– Всегда бы так.
– И что было бы, Андрюшенька?
– В мире было бы спокойнее.
– Руки назад, – произнес следователь. А едва Андрей свел руки за спиной, на его запястьях сомкнулись наручники. – Не жмут?
– Терпеть можно. Скажите этим своим... соратникам, чтобы не трогали чашки на столе. На них отпечатки.
– Ни к чему не прикасаться! – повысил голос следователь. – Садись, Андрей. Я вижу, ты хочешь что-то сказать.
Андрей отошел от стены, присел на край дивана, посмотрел на взъерошенных ребят, все еще сжимавших пистолеты в руках, невольно усмехнулся.
– Труп-то... Накрыть бы... Нет сил смотреть. Простыни в комнате, в шкафу.
Следователь жестом дал команду – исполняйте.
– И пистолеты пусть спрячут. А то с перепугу стрелять начнут.
– Говори, Андрей, говори, – устало вздохнул Олег Иванович.
– Докладываю... Эту картину я увидел пять минут назад. И тут же позвонил Воеводину. Он будет здесь с минуты на минуту.
– Почему Воеводину?
– Потому что я не знаю других ментовских телефонов.
– А ноль-два?
– А еще я успел позвонить Равилю Домаеву.
– Это кто?
– Московский психиатр. Он живет у Веры.
– Знаю.
– Мы здесь сидели втроем часа два или три. Равиль, Света и я.
– О чем говорили?
– О жизни, о смерти...
Вошел парень с простынью и нескладно накрыл Свету.
– Дальше, – напомнил следователь.
– Равиль собрался уходить. Я пошел проводить. Света попросила на обратном пути купить коньяк. Вон сумка валяется в коридоре.
– Знаю. Она подтвердит?
– А почему бы ей и не подтвердить... Мы с ней немного перебросились словами, она запомнила. Это было пятнадцать минут назад. Да, Равиля я вызвал через Веру. Это было десять минут назад. Она тоже подтвердит.
В коридоре прогрохотали тяжелые шаги, и в проеме двери возникла громадная фигура Воеводина.
– Андрей... Что происходит?
– Повязали, – Андрей тряхнул за спиной наручниками.
– Света? – Воеводин кивнул в сторону простыни на полу, уже успевшую пропитаться кровью.
– Света.
– Кто это сделал?
– Думаю, все тот же.
– Олег Иванович... Как понимать?
– Понимаешь, Сережа... Минут пятнадцать назад раздался звонок в дежурную часть. В квартире, дескать, труп, убийца еще на месте. Мы были здесь через пять минут. Действительно, труп. И вот этот гражданин.
– Не уберегли, значит. – Воеводин тяжело опустился на подвернувшуюся табуретку. – Не уберегли, слабаки.
– Равиль здесь был, я пошел его проводить. Отлучился на полчаса. Чуть больше... Вошел, а тут такое...
– Она оставалась одна?
– Да... Я запер ее на два замка, оба на два оборота ключа...
– Как же он проник?
– Проник...
– А почему она голая? – спросил Воеводин, чуть приподняв простынь.
– Не знаю, Сергей. Я спрошу у нее.
– Шутишь?
– Нет... Равиль поможет. Света этим вечером с Леной разговаривала...
– Не понял?
– И я с Леной встречался часа полтора назад.
– Так. – Воеводин с силой потер лицо ладонями. – Приехали.
– Я в порядке, Сергей. Равиль такие вещи иногда проделывает. А вот и он. – Андрей прислушался к шуму в коридоре.
Равиль вошел быстрыми легкими шагами, взглянул на простыню, прикрывавшую Свету, на Андрея.
– Ну что, Андрей, я могу сказать... Все возможное мы сделали... И Лена ее сегодня предупреждала...
– Когда? – встрепенулся побледневший следователь.
– Часа полтора назад, – ответил Равиль. – Лена знала, чувствовала...
– Вы говорите о дочке, которую похоронили весной? – Олег Иванович даже наклонился вперед, чтобы не пропустить не только ни единого слова, которое произнесет Равиль, а чтобы и вздох его не остался незамеченным.
– Да, я говорю о Лене, – невозмутимо кивнул Равиль.
– Вы и Свете можете задать вопрос? – с трудом выговаривая слова, произнес Олег Иванович.
– Если снимете наручники с Андрея.
– Ах да, – спохватился следователь и, достав из кармана маленький ключик, снял с Андрея наручники. – Простите, я повторяю свой вопрос... Вы можете этому мертвому телу задавать вопросы, и оно, это тело, может вам отвечать? Я правильно понял?
– Не совсем, – Равиль выглядел несколько смущенным. – Дело в том, что не я буду задавать вопросы...