Брак по расчету (Удобный брак)

Хейер Джорджетт

– Неужели он никогда не выигрывает?
– в отчаянии воскликнул Эрон.

– Не знаю, - был ответ.
– Он говорит, что ему вечно не везет.

Он взглянул на нее:

– Элизабет, мне жаль, если то, что я скажу, тебя обидит, но получается, что ты жертвуешь собой ради своего братца, этого бездушного эгоиста...

– О, тише!
– взмолилась она.
– Ты же знаешь, над нами, Уинвудами, тяготеет Рок. Пелхэм ничего не может сделать. Даже мой отец! Когда Пелхэм вступил в права наследования, он обнаружил, что состояние уже

потрачено. Мне все объяснила мама. Эдвард, она так сожалеет! Мы вместе плакали. Но она согласилась - а разве я могу не принять предложение лорда Рула? Это мой долг перед семьей.

– Рул!
– повторил Эрон с горечью.
– Он старше тебя на пятнадцать лет!

Человек с такой репутацией! О Боже, я не могу и подумать об этом!
– Он вцепился в свои напомаженные кудри.
– Почему его выбор должен был пасть именно на тебя простонал он.
– Неужели ему недостаточно других?

– Я думаю, - неуверенно начала она, - что он просто хочет породниться с нашей семьей. Говорят, что он жуткий гордец, а наш род - тоже из числа знаменитых и гордых фамилий.
– Она смутилась и, краснея, добавила-- Это будет самый вульгарный брак по расчету из тех, что сейчас в моде во Франции. Лорд Рул не притворяется и не может притворяться, будто любит меня, так же как и я.

Она взглянула поверх его головы туда, где позолоченные часы только что пробили час.

– Я должна проститься с тобой, - сказала она со спокойной обреченностью. Я дала слово maman - только полчаса. Эдвард...
– Неожиданно она, рыдая, бросилась в его объятия.
– О, любовь моя, помни обо мне!
– всхлипывала она.

Три минуты спустя дверь библиотеки захлопнулась и лейтенант Эрон проследовал через вестибюль к парадной двери. Волосы его были растрепаны, а перчатки и треуголку он держал в руках.

– Эдвард!
– донесся с верхних ступеней тихий шепот. Он посмотрел наверх самая младшая мисс Уинвуд перегнулась через перила и, приложив палец к губам, прошептала:

– Эдвард, поднимитесь! Мне надо с вами поговорить! Он заколебался, не зная, как поступить, но повелительный жест Горации заставил его подойти к лестнице.

– В чем дело?
– резко спросил он.

– Поднимитесь!
– нетерпеливо повторила Горация. Он медленно взошел по ступеням. Девушка схватила его за руку и втащила в большую комнату, окна которой выходили на улицу.

Горация захлопнула за ними дверь.

– Н-не говорите слишком громко! За стенкой спальня maman. Что она сказала?

– Я не виделся с леди Уинвуд, - ответил мистер Эрон.

– Глупец! Не она, а Л-Лиззи! Он сдержанно сказал:

– Только простилась.

– Не может этого быть!
– решительно сказала Горация.
– П-послушайте, Эдвард! У меня есть п-план!

– Я все сделаю!
– сказал он.
– Только скажите мне!

– Вам ничего и не надо делать, - успокоила его Горация.
– Делать б-буду я!

– Вы?
– изумленно протянул он.
– Но что

вы можете сделать?

– Я н-не знаю, но я п-попробую. П-понимаете, не могу быть уверена в успехе, но, я думаю, может п-получиться.

– Но в чем суть?
– настаивал он.

– Пока не скажу. Я захотела помочь вам только потому, что вы показались мне таким ж-жалким. Вам лучше поверить мне, Эд-двард.

– Я полагаюсь на вас, - заверил он ее.
– Но... Горация взяла его за руку и подвела к зеркалу напротив камина.

– Тогда пригладьте волосы, - приказала она.
– Т-только посмотрите на них!

И треуголку свою вы измяли. Так! А теперь ступайте прочь, Эдвард, - мама может услышать.

Мистер Эрон направился к двери, потом повернулся и схватил руку Горации.

– Горри, не вижу, что вы можете сделать, но если вы в состоянии уберечь Элизабет от этого брака...

Две ямочки на ее щеках ожили, серые глаза засверкали.

– Я знаю. Вы б-будете моим п-покорнейшим слугой. Ну так я это сделаю!

– Даже более того!
– серьезно сказал он.

– Ч-ш-ш, мама услышит!
– прошептала Горация и выдворила его из комнаты.

Глава 2

Мистера Арнольда Гисборна, недавнего выпускника Кембриджа, вся родня считала счастливчиком, поскольку он удостоился чести стать секретарем эрла Рула. (Эрл - в Англии раннего средневековья представитель родовой знати; с XI в. то же самое, что граф.) Милорд Рул, когда этого требовали обстоятельства, заседал в Верхней палате и был известен тем, что поднимал свой ленивый благозвучный голос в поддержку общего движения, однако не занимал никакого поста в министерстве и не выказывал ни малейшего желания заниматься большой политикой.

Если ему предстояло произнести речь, то подготовить ее просили мистера Гисборна, впрочем, мистер Гисборн делал это с энтузиазмом.

Однажды, когда он сидел за своим письменным столом в библиотеке, туда лениво вошел Рул и, увидев в руках Гисборна ручку, пробурчал:

– Ты вечно так чертовски занят, Арнольд! Неужто я так сильно загружаю тебя работой? Гисборн поднялся из-за стола.

– Нет, сэр, никоим образом.

– Ты так энергичен, мой дорогой мальчик.
– Лорд просмотрел несколько документов, лежащих на столе, и со вздохом, означающим покорность судьбе, спросил:

– Ну, и что теперь?

– Я думал, сэр, что вы пожелаете взглянуть на эти счета из Мееринга, ответил мистер Гисборн.

– Нет ни малейшего желания, - лениво ответил его светлость, прислонившись спиной к каминной полке.

– Хорошо, сэр.
– Мистер Гисборн положил на место документы и вкрадчиво произнес:

– Вы ведь не забудете о том, что сегодня в парламенте дебаты, в которых вы должны принять участие?

Его светлость рассеянно разглядывал носки своих сапог (он был в костюме для верховой езды) через монокль на длинной ручке и, услышав слова своего секретаря, сказал с легким удивлением: