Брак по расчету

Кингсли Фелиция

Дельфина продолжает зудеть и зудеть про Седрика, который, сказать по правде, с ней даже не поздоровался. Интересно, насколько достоверно звучат все эти россказни.

– Кстати об Эшфорде! Мы его еще не видели! – произносит леди Валери, оглядываясь по сторонам.

– Мы приехали по отдельности – ему нужно подготовить своего скакуна, он в конюшне.

Вот он, мой шанс отделаться от них!

– Если вы не возражаете, я пойду позову его, так он сможет заглянуть поздороваться перед матчем.

Леди Одри хлопает в ладоши:

– Какая чудесная

идея!

Прошу официанта показать мне, где конюшни, и вижу там целую вереницу мужчин, хлопочущих вокруг лошадей.

Из одного денника доносится знакомый голос Эшфорда, и я растерянно останавливаюсь: он смеется или со мной играет воображение? Заглядываю в стойло, и точно, Эшфорд действительно смеется.

Он стоит вместе с кем-то, но из-за лошади не вижу с кем.

Стоит только Эшфорду меня заметить, как он тут же перестает веселиться и, кашлянув, приветствует меня привычным напряженным тоном:

– Джемма. Ты пришла.

Ах, какой наблюдательный!

– Да, я тебя искала. Дамы за столиком хотели увидеться с тобой до матча.

Из-за лошади показывается молодой человек, ровесник Эшфорда, блондин, с растрепанными волосами (с той самой долей небрежности, для которой требуются часы работы парикмахеров), с серо-голубыми глазами и хулиганским выражением лица.

– Вот и наша новобрачная, жена Паркера, полагаю? – Молодой человек идет ко мне и пожимает руку. – Кеннет Харринг, для друзей Кид. Или Харринг. Или везучий гад для врагов.

Я не могу удержаться и смеюсь.

– А я Джемма.

Харринг поворачивается к девушке, которая ведет пони по проходу между денниками.

– Эгей, мы сегодня принарядились?

Девушка краснеет:

– Ничего нового со вчерашнего вечера.

– Я говорил о лошади, – замечает Харринг.

Девушка смотрит на него, сильно прищурившись:

– Ну и сволочь.

Вопросительно смотрю по очереди на Эшфорда и Харринга, не понимая, потом Эшфорд объясняет:

– Харринг у нас искушенный плейбой, и никаких сдерживающих факторов у него нет.

– Зато есть особая предрасположенность к шуткам грубым, вульгарным и политически некорректным, – уточняет его друг.

– Мы дружим еще с колледжа, потом вместе учились в Оксфорде со всеми вытекающими.

– Но ты не в форме команды по поло, – замечаю я.

– Ты что, шутишь! Я пилот «Формулы-1» и не могу рисковать – что, если упаду с лошади и сломаю запястье? – возражает он, поправляя пиджак цвета хаки поверх белой льняной рубашки и таких же брюк и опуская на глаза солнечные очки.

– Это одно из многих противоречий Харринга. В каждом заезде он рискует своей жизнью и при этом беспокоится, как бы не упасть с лошади.

– Но рискую-то я, Паркер, или нет?

– Именно ты, я не претендую.

– Ладно, итак, вот и твоя Джемма! Если могу быть бессовестно откровенен, на уроженку Лондона она не похожа.

Я чувствую, что с Харрингом могу говорить открыто.

– Его матери не нравится мой внешний вид, и при помощи этой болезненной трансформации она

попыталась превратить меня в молодую версию себя. – И, сказав это, я вытаскиваю шпильки, и волосы рассыпаются по плечам. – Она их терпеть не может, – говорю я, указывая на кончики цвета фуксии.

– Дельфину, должно быть, хватил инфаркт! – замечает Харринг, глядя на мои локоны.

– К сожалению, нет, – отвечает Эшфорд.

Раздаются звуки труб: игроков созывают на поле.

– Игра вот-вот начнется, – замечает Эшфорд.

– Раз ты не играешь, то можешь присоединиться к группе старикашек и помочь мне снизить средний возраст по больнице, – предлагаю я Харрингу. Он милый и, думаю, мог бы рассказать мне парочку щекотливых историй об Эшфорде.

– По правде сказать, у меня в планах кое-что другое, – отвечает он, вытянувшись и пытаясь разглядеть кого-то за нашими спинами. – Алисия Трахерн сегодня сногсшибательна!

Эшфорд скептично смотрит на него:

– Трахерн? Ты же всегда говорил, что у нее оттопыренные уши, как у слона!

– Но сегодня она распустила волосы, так что ушей не видно. – И с этими словами Харринг исчезает в толпе зрителей.

Эшфорд пожимает плечами:

– Такой уж Харринг.

Пока Эшфорд направляется на поле вместе со своей командой, я иду обратно к своей очаровательной компании из дома престарелых, но натыкаюсь на группу девушек примерно моего возраста, и… боже, я хочу провалиться сквозь землю!

Эта чокнутая Дельфина заставила меня поверить, что я должна ходить, завернувшись в выцветшие обои, а все эти девушки одеты по последней моде в яркие короткие платья с развевающимися юбками с воланами! Они будто сошли с первой полосы журнала Vogue.

Когда они меня замечают, то собираются в круг, и я оказываюсь в центре.

– Леди Берлингем, я полагаю. Новая хозяйка Денби-холла, – произносит самая высокая, глядя на меня. – София Скайпер-Кенситт. Я знаю Эшфорда всю свою жизнь. – Она снова оглядывает меня с ног до головы. – Какой ошеломительный выбор.

– Исключительный, – вторит ей кто-то. – Мы все с нетерпением ждали возможности познакомиться с новой герцогиней.

– И какой прелестный вид! – добавляет третья.

– Вы тоже отлично выглядите. Я видела похожие платья в «Селфриджес» [33] .

Они замолкают, и Софи (кажется) говорит:

– Я не хожу в «Селфриджес». Платье сшил портной на заказ.

Растерянно смотрю на них, колеблясь: не хочу возвращаться к бабулькам! Я хочу быть здесь, с этим девушками, и говорить о моде и вечеринках.

33

«Селфриджес» (англ. Selfridges) – универмаг премиум-класса с популярными брендами дизайнерской одежды, товарами для дома и подарками.