Брак с правом на счастье

Яблонцева Валерия

Его штаны и рубашка, моя кружевная комбинация – лишь временные преграды, не способные сдержать рвущуюся наружу страсть. Несколько секунд – и они исчезли, оставив нас полностью обнаженными друг перед другом.

Я больше не могла ждать. Хотелось, безумно хотелось увидеть, как потемнеют от страсти глаза, когда я обхвачу его рукой, такого горячего, твердого и желанного. Поймать губами хриплый стон. Прикусить нижнюю губу, когда сильные руки скользнут туда, где я хотела чувствовать их сильнее всего.

– Фари…

Он

на мгновение отстранился от меня. Коснулся щеки, скользнул пальцами за виски. Затуманенными от страсти глазами я следила, как Майло одну за другой вытащил тонкие шпильки, освобождая медные кудри, собранные в высокую прическу. Волосы рассыпались по спине и плечам тяжелой волной. Супруг потянулся ко мне, пропустил меж пальцев несколько прядей.

– Давно мечтал это сделать, – прошептал он.
– Ты прекрасна, Фари. Сладкая моя…

Я рассмеялась, вспомнив наш первый поцелуй на ярмарке. Сладкая фари… Никто никогда не называл меня так – ласково, нежно, искренне. Никогда прежде я не видела столько восхищения в чужом взгляде. Никогда не чувствовала себя… так.

Мне хотелось, чтобы он – толькo он, Майло – был моей реальностью. Чтобы его руки и губы стерли cтарые воспоминания, полные разочарования, унижения и боли.

И он стирал их все – одно за другим. В его руках я рождалась заново. Любимой, желанной, особенной.

Фари.

Три шага назад. Едва ощутимая вспышка боли – жесткий край постели, неожиданно оказавшийся на уровне коленей – и сильные руки подхватили меня, опустили на прохладный шелк простыней. Майлo наклонился надо мной. Поймал мои руки, сжал над головой. Поцеловал – решительно и вместе с тем безумно нежно.

Я обняла его ногами, подняла бедра, подаваясь навстречу.

Толчок – и мы наконец стали мужем и женой.

Он двигался внутри так плавно и так гладко, и это было настолько прекрасно – чувствовать его во мне – что я не смогла сдержать стона.

Майло замер.

– Больно?
– напряженно спросил он.

– Нет, - выдохнула я.
– Хорошо. Очень.

В ласковых светлых глазах мелькнула улыбка. Он приподнялся надо мной – и медленно вошел на всю длину.

– А так?

– Да. Да-да-да… еще… М-майло…

Я знала множество разных слов, описывающих близость между мужчиной и женщиной, но то, что Майло делал со мной, нельзя было назвать никак иначе, чем любовью. Любовь чувствовалась в каждом его движении, во взгляде, поцелуях, прикосновениях сильных рук. Он следил за выражением моего лица, жадно впитывал каждый вдох, каждое мельчайшее движение навстречу. А затем подхватывал и усиливал ощущения, превращая вдохи в едва сдерживаемые стоны все нарастающего наслаждения. Я тоже чувствовала его – он был на грани, на самой грани, и мышцы сладко сжимались в предвкушении его разрядки – но Майло сдерживался ради того, чтобы доставить мне удовoльствие.

И это было…

Он вошел в меня сильнее и глубже,

чем раньше, одновременно проскользнув рукой меж наших переплетенных тел и надавив на пульсирующую, пылающую точку – и мир взорвался. Я выгнулась, застонала прямо в раскрытые губы Майло, прижимая его к себе, сжимая теснее, и ощутила – o да-а-а – как он наполняет меня изнутри своим жаром. На несколько долгих упоительных мгновений мы словно стали единым целым, связанные одним на двоих хриплым дыханием, быстрым стуком сердца и тягучей пульсацией в низу живота, от которого по телу расходились волны живительного тепла.

Я обвила супруга руками, желая как можно дольше продлить это чудесное чувство.

– Майло… Мой…

– Моя… Фари, - рвано выдохнул он, нежно касаясь моих губ. – Сладкая моя Фари.

И странно, но мне вдруг показалoсь, что он прав – безо всякого яблока в карамели. Я почувствовала на губах эту сладость, легкую, едва ощутимую, но такую приятную, что мне хотелось целовать Майло еще, еще и еще.

Наверное, именно таким было на вкус наше счастье.

***

Вечность спустя, все закончилось.

Майло мягко выскользнул из меня и опустился рядом. Закрыл глаза, улыбнулся краешками губ. Лицо его было расслаблено, покрытая белесыми шрамами грудь поднималась спокойно и ровно.

Я замерла, не зная, что делать дальше. Для меня близость со вторым супругом – единственным из моих мужей, с кем я по-настоящему делила постель – всегда заканчивалась здесь, когда он, удовлетворенный и одновременно отстраненный, выходил из меня, отворачивался и тянулся за лежавшим на прикроватном столике портсигаром.

Лайнус любил спать один и не любил, когда кто-то – особенно я – мешал ему размышлять о вечном и наслаждаться вечерней сигаретой в тишине и покое. И мне, послушной супруге, оставалось лишь подняться с постели, торопливо натянуть нижнюю сорочку на голое тело, собрать с пола сброшенные впoпыхах вещи – платье забрать с собой, а костюм Лайнуса аккуратно повеcить в гардероб – и прошмыгнуть в свой уголок на крохотной кухне, прилагая все мыслимые усилия, чтобы двигаться как можно тише.

Бросив последний быстрый взгляд на Майло, я повернулась, чтобы уйти, но теплая рука супруга накрыла мою ладонь, не давая подняться с кровати. Светлые глаза взглянули на меня из-под полуприкрытых век.

– Не уходи, - он несильно сжал мои пальцы. – Останься со мной, Фари. Если хочешь…

Конечно же, я хотела, хотела больше и сильнее, чем чего-либо в своей жизни.

Майло повернулся на бок и поманил меня к себе – так, словно лежать в объятиях друг друга, продлевая сладкие мгновения близости, было естественным и правильным. Я прижалась к нему, положив голову на сгиб плеча. Майло потянулся ко мне с мягкой улыбкой, и я почувствовала, как разливается в груди пронзительное щемящее счастье.