Брат берсерка

Фёдорова Екатерина

– Не только, – легко сказал брат.
– Раз она станет свободной наложницей ярла – ей не место среди рабынь. Могу я поселить девку в женском доме?

– Сели, – разрешил Харальд. – И приводи к себе, в свою опoчивальню. Или сам к ней ходи. В общем, твоя баба, сам и решай. Хочешь спросить что-то ещё, Свальд?

Тот кивнул. Потом заявил именно то, чего Харальд от него и ожидал:

– Думаю, я мог бы отправиться в Вёллинхел. Чтобы не беспокоить тебя в твоем доме. Пусть не прямо сейчас, а после йоля…

– Не спеши, – тихо уронил Харальд.
– Завтра я

поговорю со своим родителем. А там будет видно. Но мне не хочется раскидывать свою дружину по разным крепостям до весны. дин ты все равно не уйдешь, прихватишь драккар вместе с хирдом…

– Я могу и один.
– Свальд широко улыбнулся.
– Возьму пяток воинов и одни сани. Сам отправлюсь на лыжах.

Харальд помолчал, глядя на него. Заметил после паузы:

– Воины в Вёллинхеле принесли мне клятву – но за меня ещё ни разу не сражались. Зато со мной они успели повоевать, причем не один pаз. И мы многих там убили. Кто-то пoтерял друга, а кто-то, может быть, и родича. Но если тебя вдруг прикончат в Вёллинхеле, который подарил я, cтарый Турле меня проклянет. И объявит, что это моих рук дело. Лучше подождать до весны. Если Готфрид не придет… или придет, но мы его разобьем – я сам отправлюсь с тобой в Вёллинхел. Заберу на свои драккары часть бывших людей Гудрема, оставлю тебе своих воинов. Объявлю всем, что Вёллинхел теперь принадлежит тебе. Так будет разумнее, Свальд.

– Иногда ты разговариваешь прямо как мой отец, - весело сообщил брат. – Узнаю знакомые слова – «так будет pазумнее, Свальд»…

– После того случая с чарами темноволосой ты тоже, как мне помнится, начал разговаривать прямо как твой отец, – буркнул Харальд, выбираясь из-за стола. Сванхильд, сидевшая рядом, торопливо встала.
– И выторговал у меня Вёллинхел. ярл Огер, что ни говори, мой дядя. Между нами нет мира, однако он мой родич по матери. Должен же я походить хоть на кого-то из людей. Увидимся завтра, Свальд. Расскажешь утром, из-за чего эти двое уже договариваются о хольмганге.

– Конечно, - улыбчиво бросил Свальд. Потом рявкнул: – Сигвард! Подойди-ка сюда…

Харальд двинулся к выходу, слыша сквозь выкрики и гул голосов, как за спиной мелко топочет Сванхильд. Уронил, проходя мимо стола, за которым сидели Кейлев с невестками и сыновьями:

– Доброй ночи…

Выйдя из залы, битком набитoй людьми, Харальд остановился. Бросил через плечо, не оглядываясь – но придержав рукой Сванхильд, с разбегу налетевшую на него:

– Сходишь со мной в баню, дротнинг?

– Да, – торопливо согласилась она.
– Только сбегаю в опочивальню. Чистое взять. Ты иди. Гудню сказала – баню для тебя уже затопили.

И жена, вынырнув из-за его спины, пошла вдоль стены главного дома к хозяйской половине.

Харальд уже сделал пару шагов направо, в ту сторону, где были бани – но вдруг остановился и посмотрел вслед жене.

Ночь нынче безлунная, подумалось ему внезапно. А полукольцо стен вокруг Йорингарда не замкнуто. И фьорд уже покрылся льдом. Как бы девчонка не натолкнулась в темноте на волка, который с голодухи мог забрести в крепость. Теперь, когда собак на ночь уже не

выпускают, а страники привыкли сидеть под драккарами, всякое может случиться…

Опять же, она идет без факела. Как бы не поскользнулась.

Харальд развернулся, торопливо зашагал следом за Сванхильд. Решил на ходу, что завтра с утра надо будет опять приставить к ней стражу. Хотя бы одного человека. Так и спокойнее, и как-то привычнее.

Ко входу на хозяйскую половину Забава шла быстро – а внутри было нехорошо. Сердце часто тумкало. Вот сейчас она войдет в опочивальню, где убила человека…

За спиной вдруг часто заскрипел снег. Забава оглянулась. Из зала для пиров только что вывалили мужики, громко что-то обсуждавшие – и в отсветах, упавших из двери, она разглядела высокий силуэт Харальда.

– Вместе пойдем, - сказал он, уже догоняя. – Я секиру оставлю в опочивальне. Руку дай.

Забава торопливо просунула руку в прорезь на плаще. Муж поймал её ладонь, сжал. И потащил за собой, широко шагая вдоль стены главного дома.

Вот и ладно, обрадовалась Забава, оступаясь на неровно притoптанном и обледеневшем снегу – здесь, у стены, шла узкая стежка. Не одна она зайдет в ту опочивальню, уже хорошо.

Хоть это, конечно, и не дело – чтобы конунг сам жену провожал, когда та всего лишь за чистой рубахой для него побежала. Конунгoво дело в баню зайти, а там все уже должно было готово. И натоплено жарко, и стираная одежа дожидается…

На мгновенье Забава сама устыдилась своей нерасторопности. Отговорилась мысленно – а что делать, если он сам, едва приехали, велел ей идти в главный зал? И сесть за его столом?

Но ведь можно было, тут же пристыжено подумала она, ещё в зале спросить Харальда, пойдет ли он потом мыться. И попросить одну из рабынь, бегавших по залу с едой и элем, чтобы отнесла чистое для него в натопленную баню. Правда, все равно пришлось бы сходить за своим…

И все же Забава радовалась тому, что все так вышло. Что не одна войдет в опочивальню, а с ним.

Харальд выпустил её ладонь только перед дверью хозяйской половины. Толкнул створку – воины, сторожившие за дверью, тут же дружно выдохнули:

– С возвращением, конунг!

Харальд молча кивнул в ответ. И пошел по проходу, не оборачиваясь.

– Доброй ночи, - негромко сказала Забава, переступая порог хозяйской половины.

– Доброй, дротнинг, – отозвался один из мужчин.

Все трое стражников посмотрели на неё с любопытством. Но ничего недоброго в их взглядах она не заметила – и немного успокоилась. Тут же поспешила за Харальдом.

Муж на ходу подхватил с полки светильник. Однако толкнул дверь не их опочивальни, а той, что была напротив. Забава, удивившись, вошла следом. Харальд, стоя у входа, прикрыл створку за её спиной, бросил:

– Все наше уже здесь. Собирай тряпье.

– А как же… – начала было она. И осеклась.

– Наша опочивальня теперь будет тут, - спокойно сказал Харальд.
– Я так решил. Завтра я ещё и оружие свое здесь развешу. Вон там…

н кивнул на сундуки, cтоявшие справа от двери, вдоль простенка.