Брат берсерка
Шрифт:
Потом она метнулась за ним следом. Харальд, уже стоявший перед своей опочивальней, бросил:
– Не так быстро.
Сванхильд тут же остановилась – и внезапно улыбнулась. Преувеличенно медленно шагнула…
аральд всинул брови. Глянул на невозмутимые лица стражников, замерших за её спиной. Подумал – вот, наверно, сейчас потешаются про себя над конунгом.
н с недобрым прищуром посмотрел на жену, которая под его взглядом зашагала быстрей. Толкнул ствoрку, посторонился, пропуская Сванхильд. И сказал, плотно
– Я знаю, что баб в тягости тянет на глупости. Но не надо показывать это всем, Сванхильд.
Она быстро развернулась к нему, пробормотала пристыжено:
– Прости. Просто ты так… иди лежи, ничего не делай. Даже шагать велел медленно!
Девчонка сбилась, замолчала.
– На моем драккаре каждый год кто-то из воинов собирал выкуп на новую жену, – буркнул Харальд. – Знаю одного, у которого в родах умерло сразу две бабы. Одна с первым ребенком, вторая после третьего.
Глаза у Сванхильд испуганно округлились .
Наверно, не следовало её пугать, подумал аральд. Но упрямо заявил:
– Когда я говорю – стой на месте, ты должна стоять. Когда я говорю – иди и ляг, пойти и лечь. А если у тебя так много сил, что ты выполняешь работу за рабынь…
аральд смолк, давая Сванхильд время осознать, насколько он недоволен. Она, воспользовавшись этим, торопливо сказала:
– Я уже лежала. И потом, ты сказал – ребенок меня лечит… – Одна её рукa мягко скользнула на живот – и осталась там. Глаза блеснули.
– Туда зачем пошла?
– коротко спросил аральд.
Ругаться не хотелось . Живот у девчонки был не слишком большой, а налитая грудь распирала платье…
– Посмотреть, все ли в опочивальне, как надо, - коротко oтветила она. – Для гостя.
– И как? – поинтересовался Харальд.
Сванхильд вдруг моргнула. Посмотрела на него преувеличенно честно, глубоко вздохнула.
А вот это уже кое-что новое, подумал Харальд. Девчонка готовилась ему соврать.
Не говорить же Харальду всю правду, подумала Забава. Он ещё там, в опочивальне, которую готовили для гостя, хотел выпороть бедных баб. А тут у него появится повод. Да еще какой!
В соседние покои она отправилась, услышав за стенкой шум. И пришла как раз вовремя. Меховые покрывала, густо переложенные сухими травами, чтобы отпугнуть моль, бабы покидали на постель, не вытряхнув. По полам, уже вымытым, разлетелась темная крошка от сухих листьев. В мехах остались торчать колкие стебли, запутавшиеся в ворсе.
А может, это я слишком придираюсь, печально подумала Забава. Но тетка Наста ей самой за такое бы…
И пришлось посылать баб во двор, чтобы хорошенько вытряxнули все покрывала. Приглядеть, чтобы тряпками собрали травяную труху, рассыпавшуюся от кровати до порога. А поскольку время было позднее,и гость вот-вот мог появиться, постель Забава начала застилать сама.
Что бы все было, как положено.
– Просто рабыни не успевали, – почти честно сказала Забава. – Вот я и помогла. Совсем немного.
– Я не договорил, - проворчал Харальд. – Если у тебя так много сил, что ты делаешь работу за рабынь – то этой ночью я тебе сил поубавлю. И не думай, будто я не понял, чтo ты мне сoврала, Сванхильд. Радуйся тому, что мне сейчас не до этого. Дай мне…
– Вон там, – торопливо сказала она. И указала на один из сундуков, на котором уже высилась стопка свежей одежды, для пира.
– Там рубаха, как ты любишь – темная, неяркая. Только с вышитой каймой. Но это же для пира, Харальд…
Кайму на той рубахе Забава вышила сама. Выстелила серебряной нитью по темно-синей шерсти тонких извивающихся змей, по горловине запустила открытые змеиные пасти, каждая на два клыка и с черными бисеринками вместо глаз.
А сейчас она затаила дыхание. Рубаху эту Харальд ещё не видел. Не скажет ли, что больно много нашила – и слишком ярко блестит?
аральд кивнул и пошел переодеваться. Замер, оголившись до пояса. Подумал вдруг – раз Свальд до сих пор не явился, значит, в женском доме его нет. Скорей всего, ушел к Гуниру и придет еще не скоро. Пир все равно не начнется, пока шведы не закончат со своими драккарами.
А Сванхильд стояла в паре шагов от него. Смотрела выжидающе, почему-то затаив дыхание. Синие глаза поблескивали.
Наверно, я и впрямь её слишком берегу, с жадной радостью подумал вдруг Харальд. Вот же – ждет…
Он уронил обратно на сундук рубаху, за которую успел взяться. Шагнул к ней, одной рукой молча сгреб узкую спину под лопатками. О шраме на её пояснице Харальд старался не забывать – особенно теперь, когда у девчонки начал расти живот.
А потом, не обращая внимания на лепет о том, что скоро пир, и ему пора идти в зал, впился в её губы, ставшие более припухлыми в последнее время. Вторая рука уже комкала ткань на бедре Сванхильд, задирая подол.
Слабая надежда на то, что он сразу доберется до обнаженного тела, у Харальда была. Однако ей не суждено было сбыться, потом что пальцы нащупали полотняные штаны.
Он мазнул ладонью по ткани, приласкал ягодицы,тоже округлившиеся в последнее время. Потом оторвался от её губ, содрал с неё нижнюю рубаху вместе с платьем. тшвырнул тряпье, тут же дернул завязки у неё на талии, оставив Сванхильд стоять посреди опочивальни голой – и стреноженной его штанами. Отступил на полшага.
О вышитой рубахе Забава уже не думала.
Харальд раздвинул ей губы жестко,требовательно. Язык прошелся по небу, погладил её сoбственный язык – а потом она внезапно оказалась без одежды. Штаны, развязанные его рукой, свалились на щиколотки.