Брат берсерка

Фёдорова Екатерина

Задумалась на мгновенье – и достала украшения, завернутые в полотно.

А потом в дверь стукнули. Вошла Тюра с двумя рабынями, сказала с беспокойством:

– Сванхильд,ты говорила, что тебя тошнит. Как ты? Пoлучше? Мы поможем тебе собраться. Пир вот-вот начнетcя. И Кейлев сказал, что ты обязательно должна там быть…

– Я буду, – ответила Забава.
– Уже и одежду выбрала.

Тюра глянула на полотняный сверток в её руках. Одобрительно кивнула.

– Кейлев сказал – будет хорошо, если ты наденешь на пир

подарки своего мужа. Чтобы он знал, как ты его чтишь. И чтобы гости видели, как ценит тебя конунг.

Забава улыбнулась . Пообещала:

– Они увидят, Тюра. Вы идите, я сама оденусь .

– Нет, так не годится, – решительно заявила жена Ислейва, напомнив вдруг Гудню.
– Я останусь . Ты в тягости, мало ли чтo. Рабыни оботрут тебя водой с благовониями. Чтобы твой му, даже не глядя в твою сторону, знал, что ты рядом. И пора бы, Сванхильд, завести себе девок, которые будут прислуживать тебе постоянно, с утра до вечера. Я знаю,ты предпочитаешь все делать сама, но срок у тебя уже не маленький. Кейлев велел передать, что он подобрал пару рабынь Послушных, крепких, но не вертлявых. Из тех, что сами рожали.

До этого ли мне сейчас, подумала Забава.

Но подчинилась, когда рабыни подступили к ней – и в четыре руки принялись раздевать.

Харальд занял свое место за хозяйским столом. Кивнул Гуниру, вошедшему в зал следом за ним, на стул справа.

Гость опустился на сиденье. Сказал, откинувшись назад и посмотрев на Свальда, разместившегося слева от родича – через одно место, оставленное для Сванхильд:

– Позволь, конунг Харальд, чтобы Брегга сегодня села рядом с женихом. Ярлу Свальду пора привыкать делить с ней хлеб и эль.

Харальд, не меняясь в лице, подумал – вот только тогда я не смогу свободно говорить со Свальдом….

Впрочем, справа сидит Гунир, так что за словами все равно придется следить.

Хотя в этом есть смысл, решил Харальд, ощутив неожиданное веселье. Пусть-ка Свальд узнает новости, касающиеся его опочивальни – и его наложницы – сидя рядом с Бреггой.

– Ты прав, конунг Гунир, – спокойно ответил он. – Рядом со Свальдом должна сесть та, что скоро станет его женой.

Договорив, Харальд покосился влево – и полюбовался на немного натянутую улыбку брата, который все это слышал.

В зал, уже наполовину полный, продолжали заходить люди. Столы, чтобы все смогли уместиться, пришлось поставить не вдоль стен – а тoрцом к ним, поближе друг к другу. Так что посередине зала остался лишь неширокий проход. Там, где не хватило столов, на спешно сколоченные козлы уложили широкие доски.

И едва зал заполнился, вошли Брегга с Асвейг. Обе скинули плащи еще у входа. В свете факелов блеснуло темно-красное, винного оттенка, густо затканное золотом платье Брегги. Изумрудные подвески на гривне, тонкой дугой примостившейся между двух золотых брошей на груди, подрагивали на каждом шагу – красиво, зазывно, подчеркивая

налитую пышность тела.

Асвейг оделась поскромней. Темно-зеленое одеяние, украшенное лишь парой серебряных брошей, рядом с винно-золотым великолепием сестры выглядело почти неприметным. Рубаха из полотна того же темного оттенка, что и платье, сливалась с ним. Единственным настоящим украшением казался водопад светлых волос, доходивших до бедер.

Но странное дело, рядом со своей сияющей сестрой – радостно улыбавшейся, в платье, переливавшемся золотом – Асвейг не выглядела неприметной. Её красота была мягкой, не так била в глаза, но отвести взгляд от Асвейг было даже трудней, чем от Брегги.

На дочерей заезжего конунга смотрели по–разному – кто спокойно, кто восторженно. Но смотрели все. Двое воинов Гунира, шедших за ними, по пути отстали, присев за одним из столов.

Девки словно ждали за дверью, пока все мужики войдут и рассядутся по местам, мелькнуло у Харальда. Чтобы пройтись между столами без сутолоки, дав на себя полюбoваться всем…

Он кинул взгляд на стол перед возвышением, где долны были сидеть родичи Сванхильд. Невестки Кейлева еще не пришли. Да и сам Кейлев тоже.

Харальд махнул рукой, подзывая Болли. Сказал, когда тот торопливо подошел:

– Пошли человека за Сванхильд. И пусть кто-нибудь потoропит ваших жен, вместе… в общем, они знают, о ком я.

Болли кивнул, удивленно глянув. Тут же отступил в сторону, давая дорогу подошедшим к возвышению Брегге и Асвейг.

– К жениху, – коротко уронил Гунир, сидевший справа от Харальда.

И Брегга, бросив любопытный взгляд на хозяина Йорингарда, двинулась к левой половине стола. свейг пошла к правой, туда, где сидел её отец…

Гунир вдруг быстро поднялся. Объявил, уже отступая в сторону:

– Конунг аральд, пока дротнинг Сванхильд нет, пусть моя дочь Асвейг развлечет тебя беседой!

Зеленоглазая дочь унира, одарив Харальда застенчивым взглядом, как-то очень быстро преодолела несколько шагов до разлапистого стула рядом с ним. Села – и от неё пахнуло южными благовониями.

Умно, подумал аральд. И возмущаться не с чего – подумаешь, Гунир поменялся местами со своей дочерью.

Ему самому от этого ни жарко, ни холодно – вот только Сванхильд это не понравится...

– Слава о тебе, конунг Харальд, докатилась и до наших краев, - мягко сказала Асвейг, обрывая его размышления.

И тут же потянулась к чаше с элем. Добавила:

– О твоей доблести ещё долго будут петь скальды…

– Голоса сорвут, – буркнул аральд.

Брегга звонко объявила с другого конца стола:

– Я слышала вису, которую сочинили в честь твоей победы над конунгом Гудремом Кровавой Секирой, конунг Харальд. Скальд пел, что ты убил Гудрема, прорвавшись в одиночку сквозь строй его воинов, когда тот подло, темной ночью, напал на Йорингард…