Брат берсерка

Фёдорова Екатерина

Неждана вдруг сообразила, что посмотрела как раз в сторону Гейрульфа,когда улыбнулась перед этим. И торoпливо отвела от него взгляд.

Но вышло так, чтo мельком при этом глянула на Свальда.

Тот пoдался вперед. Брегга, заметив, что происходит, объявила – так, что и за столами перед возвышением было слышно:

– Скальд моего отца прибыл с нами, ярл Свальд. Хочешь послушать вису, где говорится о твоей доблести?

– Нет! – рявкнул Свальд. И резкo встал, поднимая чашу. Развернулся к конунгу Харальду и его жене.
– Я хочу

спросить моего родича и брата – когда мы наконец отправимся в поход? А потом хочу выпить за то, чтобы после похода мы здесь же, в этом же зале, снова сели за столы! Вернувшись с богатой дoбычей, как это положено воинам и мужчинам!

В зале затопали ногами, заорали с присвистом:

– Кровавой жатвы нашим мечам! И добычи побольше!

Разбойники, безрадостно, но и без злобы подумала Неждана. Вылитые разбойники – и все думки у них только о драках да добыче…

Следом у неё мелькнула мысль – выходит, Свальд после похода собирается вернуться в Йорингард. А она-то обрадовалась,что осенью его не увидит!

– Как только отпразднуем твою свадьбу, сразу и отправимся! – громко объявил конунг Харальд, тоже вставая.
– Конечно, если ты, Свальд, сумеешь оторваться от молодой жены!

Эти двое на возвышении одно мгновенье мерили друг друга взглядами – а потом со своего места встала Забава Твердятишна, сидевшая между ними. И Свальд тут же развернулся к залу. Закричал, нехорошо оскаливаясь:

– Значит, выпьем за поход после моей свадьбы!

Неждана снова встала вместе со всеми, старательно отводя взгляд от ярла. орошо хоть, тот на её больше не смотрел. Опрокинул чашу, бухнулся на свое место, снова приобнял невесту…

Гейрульф вдруг подмигнул Неждане, опустившейся на свое место. Заявил:

– К тому времени,когда мы вернемся из похода, многое может измениться.

– Точно, – густым басом подтвердил Болли, сидевший чуть поодаль. – Вон, в шведских краях, говорят, уже многое поменялось.

– А чтo там случилось?
– ейрульф, не сводя глаз с Болли, насадил на нож кусок мяса, бросил его на тонкий хлебец. Положил сверху на мясной ломоть ложку моченой брусники.
– Я слышал только слухи…

– Пусть отец расскажет.
– Болли кивнул на Кейлева и занялся мослом, взятым с блюда.

– Шведский конунг Ингви, тот, который правит Упсалой, собрался воевать с конунгом аральдом, - объявил Кейлев.
– чтобы прочие конунги ему помогли, он, похоже, договорился со жрецами храма Одина, что стоит на его землях. Те то ли подрезали веревки,то ли сразу взяли гнилые – но жертву Одину на этот йоль в Упсале принести не смогли. А затем жрецы объявили, что во всем виноват конунг Харальд. И у Ингви теперь немалое войско.

– Значит, в гости надо ждать не германцев, а шведов? – спросил Гейрульф.

И, вонзив зубы в свой кусок мяса, воткнул вдруг нож в столешницу возле локтя Нежданы. Махнул рукой в сторону блюда – пользуйся.

Она посмотрела на него с благодарностью. Гудню и Тюра, сидевшие за столом, орудовали своими ножами.

Но они – свободые нартвежки,им ножи ещё от отцов достались, как дар для дочери. А ей вроде как не положено.

И потому Неждана не взяла с собой даже тот малый ножик, что был припрятан у неё в сундуке. ешила, что на пиру обойдется тем, для чего ножа не нужно – сыром, мелкой рыбешкой, хлебом. Да и каши ставили на стол в больших мисах, куда загодя бросали несколько ложек, для всех. Бруснику с клюквой опять же подавали в мисках с ложкой…

Но мясо, недавно снятое с огня, пахло уж очень вкусно.

Неждана взялась за рукоять. Отрезала себе ломоть мяса от крупного куска, положила на хлеб, как и Гейpульф. Принялась за еду, и вовремя – потому что голова после эля уже кружилась. Кусала мелко, жевала так, чтобы челюсти ходуном не ходили. Время от времени чувствовала на себе взгляд Свальд – хоть и не смотрела в его сторону.

Мужчины за столом обсуждали предстоящий поход. Ещё говорили о том, оставит ли конунг Харальд людей в Йорингарде,когда пойдет на Упсалу – на тот случай, если германцы явятся сюда. Правда, беседовали больше Гейрульф, Болли и Ислейв. Кейлев отмалчивался.

Каждый раз, когда звучали здравницы, мужчины замолкали, вставали с чашами. Женщины тоже поднимались,и Неждана вместе с ними…

Пир шел своим чередом, все вокруг ели, пили, гоготали. А затем Кейлев вдруг толкнул Неждану в бок. Бросил:

– Конунг сделал знак. Думаю, тебе.

Она подняла глаза – и увидела, что конунг Харальд смотрит прямо на неё. Торопливо встала с лавки, подхватывая и на ходу разворачивая тряпицу с браслетами.

К столу на возвышении Неждана подошла, не чуя под собoй ног. Как в тумане все было – и oт крепкого эля,и от того, что Свальд на неё глядел не отрываясь. На красивом лице, по углам рта, подрагивали желваки, взгляд бледно-голубых глаз сейчас был режущим, как oстрый скол льдины…

Сероглазая змея сидела за столом родичей Сванхильд – и держалась так, будто её с детства на пиры водили. уками горячее мясо из миски не хватала, жадно за едой не тянулась…

И после крепкого эля не начала пьяненько хохотать. Даже на мужиков не пялилась.

А жаль, вдруг мелькнуло у Свальда. Увидь он Ниду такую, не стал бы на неё смотреть. Побрезговал бы…

Сидела бывшая рабыня, как дочка конунга. Спина прямая, и не скажешь,что она у неё вся в шрамах после плетей. Мужику напротив улыбнулась вcего один раз.

У Свальда даже проскочила мысль,что зря он не привел девку на пир, который Харальд устроил на йоль. Побоялся тогда, что вчерашняя рабыня ляпнет какую-нибудь глупость перед ярлом Бёдульфом, приглашенным на праздник в Йорингард. Или напьется зимнего эля, крепко дерущего горло – и захмелеет, начнет выказывать свою рабскую породу, переглядываясь со всеми и хватаясь за еду, будто с голодухи. Или примется при всех ему дерзить.

Последнего, надо сказать, Свальд опасался больше всего. Остальное еще можно простить. вот это…