Братик
Шрифт:
Ляпунов с Петром Малым в Москву съездил, но зря волновались. Итальянец никуда не сбежал, он разместил заказ у троих кузнецов, по два экземпляра пресса каждому, и сам сразу назад засобирался. Интересно ему стало с молодым князем общаться. По его же просьбе он отправил с купцами письма в Геную к своим друзьям старым и родичам с тем, чтобы разыскали американские растения: картофель, подсолнух, кукурузу и томаты, а чтобы понятно было, что нужно искать, приложил рисунки, что ему князь Углицкий дал. Быстрого ответа ждать не приходилось, хорошо если за год письмо туда-сюда сползает. Но письмами в Геную он не ограничился, в Кремле отирался частенько купец из Ливонии Яков Шидлер, дорогие ткани привозил, в основном хорошее английское сукно. Ему Пётр Малой тоже рисунки
Так про спортивную площадку. Брусьями и турником она не ограничилась. Велел Юрий Васильевич деревянный помост сделать из струганных досок, чтобы ещё и отжиматься и при этом не на мокрой земле или паче того вообще в грязи. Ещё соорудили вертикальный щит, который нужно с разбегу преодолеть, подпрыгнув и подтянувшись. А за ним ров шириной полтора метра, его перепрыгивать нужно.
Бревно ещё над землёй на метр приподняли. Бегают теперь вои по нему, стараясь не рухнуть на землю. Кооординннацию тренируют. Так постепенно настоящая полоса препятствий появилась, которую теперь не только пацаны, но и опытные вои стараются преодолеть. Бурчат немощью отбрехиваются, но не больно получается увильнуть. Ляпунов сам несмотря на ранение недавнее старается эту полосу преодолеть. А если раненый сотник делает, то куда боевому холопу податься.
Сейчас две сотни «войска» по-прежнему разделены на три части. Одна ходит до Перемышля вдоль засеки и Оки потом, вторая несёт службу в Калуге, а третья в Кондырево и раз в две недели люди меняются.
А Кондырево растёт, почти каждый день в нём новый дом или другое строение заканчивают плотники. Оказалось, что какой бы большой баню не сделали, а для более чем полутора сотен человек и она мала. Нужно три таких, а то и все пять, чтобы не тесниться и в очереди полдня не простаивать.
И церковь строится.
Пока всё это деревянное. Но кирпичи тоже мастерить начали. Нет, пока по старинке в деревянных формах. Стряпают мастера кирпичики и под навес относят. Сохнут те в тенёчке. А скоро уже и печь начнут строить. Первая будет из этого же сырого кирпича.
Событие пятьдесят седьмое
— Бей! — гаркнул сотник Ляпунов и все двадцать пять недорослей, натянув луки, стрельнули по мишеням, стоящим на другой стороне спортивной площадки. Мишеней всего тридцать и потому среди стрелков четыре опытных воя, ну чтобы продемонстрировать пацанам, что попасть в центр круга с такого расстояния — плёвое дело. В тридцатую последнюю мишень стреляет братик младший Великого князя Юрий Васильевич — князь Углицкий.
Тренировки по стрельбе из лука новикам, недорослям, отрокам, младшим, детским (много терминов больно сейчас, даже не понятно на каком остановиться) начал устраивать Юрий Васильевич только через три недели после прибытие пацанов в Кондырево. Посчитал, что сначала их нужно откормить, а то у многих все признаки голубой дворянской крови присутствовали. Помнится отвечал на вопрос одной из студенток Артемий Васильевич на лекции почему дворяне считали, что у них голубая кровь. Пошло это с Испании. И дворянство новое от мавров отличалось белой кожей, как и от крестьян. Находиться без одежды на солнце считалось плебейством. А на белой коже, да еще при худобе видны вены под кожей, и они голубого цвета. Так это выражение и появилось. Так у переданных ему отроков у многих не только все рёбра можно пересчитать было, но если напротив солнца поставить, то и позвоночник через бледную кожу живота просвечивал.
Нужно откормить и руки укрепить. Откормить пока так себе получается, хоть их и кормят на убой. Сколько съешь всё твоё. И четырёхразовое питание. И кормят кашами с мясом. И хлеба, тоже сколько съешь. Но не потолстели пока. А вот руки от постоянных тренировок на турнике и
Отличник боевой и политической подготовки сын боярский… сын сына боярского Андрей Балакин тридцать два раза подтягивается. Остальные чуть меньше, но прогрессируют все, ещё месяц и за пятьдесят, за заветную цифру, что Юрий Васильевич обозначил для получения татарской сабли с бирюзой в навершие несколько человек доберутся.
— Бей! — вторая стрела летит в щиты.
Юрий Васильевич их поставил как на соревнованиях где-то по телеку виденных, таким треугольником, для устойчивости. Расстояние метров тридцать. В центре нарисован черный круг с голову человека. Потом белой глиной кольцо сантиметров двадцать в ширину.
— Бей.
Естественно, команд Ляпунова Юрий не слышит. Он смотрит на него, а тот при команде ещё и руку сверху вниз кидает. Словно оторвать хочет. Пять стрел нужно выпустить по мишени, а потом подойти выдернуть стрелы и посчитать баллы. Центр один бал. Белый круг два. В щит, но не в белый круг три, не попал в щит — четыре бала. Чем меньше сумму из пяти стрел наберёшь, тем лучше стреляешь. Почему не как положено десятка там, девятка и так далее. А потому что пацаны неграмотные поголовно прибыли. Это раз, а во-вторых, никаких семёрок и пятёрок нет. Зачем тогда усложнять сущности?!
После стрельбы из лука не кашу трескать потешные пойдут. Нет. Пойдут делать то, зачем их и набрали, а именно — гранату кидать. И там целых два упражнения. Первое самое обычное берёшь лимонку такую железную в ладонь и швыряешь. Второе сложнее. Гранату кидают пацаны с помощью пращи. Если в первом случае тридцать пять метров Пятьдесят шагов преодолеть пока не получается, то с пращой даже пацаны в район семидесяти метров (ста шагов) болванку закидывают. Попробовали и взрослые вои. Там рекорд в районе сто метром. Можно подумать и о более тяжёлой гранате. Насколько помнил Боровой молот весит в районе семи кило, а его за восемьдесят метров кидают. Если отлить гранату побольше, в районе этих семи кило вместе с порохом, то взрыв за восемьдесят метров среди атакующей конницы всю атаку сорвёт. А два десятка таких взрывов. А со стены сто метров не предел. Главное — научиться кидать этот молот, как его кидают спортсмены, раскручиваясь.
А артиллерия? Где восемьдесят да даже сто метров, и где гораздо большее ядро, заброшенное на сотни и сотни метров? Ну, вот будет артиллерия, тогда и нужно о ней думать. А пока её нет. В смысле у Юрия Васильевича нет. Зимой вернётся в Москву и проинспектирует пушечный приказ. Возможно, там уже подмастерьем и Андрей Чохов трудится. А рулит там сейчас кто? Нет, не вспомнить, но возможно кто-то из итальянцев. Крутится имя в голове, но не даётся.
— Бей! — всё пятая стрела улетела в щит, теперь нужно бегом туда, посмотреть на результат, вчера было хуже всех.
Глава 20
Событие пятьдесят восьмое
Чем бы дитя не тешилось… Это так, наверное, про князя Углицкого окружающие судачили. Все, от бояр в Москве и до последнего оборванного холопа в Кондырево. Но он истинную цель своего кирпичного производства никому кроме Петра Малого не раскрывал. Кирпичи вещь полезная. Можно храм из них сложить. Пусть так и думают. Не красные кирпичи, ну, а чего Москва вон тоже белокаменная была. Кирпичи получились всё же не белые. Какая-то реакция произошла, возможно в глине железа немного присутствовало, и они получились бледно-жёлтые. Ну, насколько помнил Артемий Васильевич, и в будущем шамотный кирпич жёлтого цвета. Гораздо более насыщенного, но тоже жёлтые. Конечно у него не шамотный кирпич получился, там и состав и технология другая, но чего-то огнеупорно должно получиться. Плавят же сейчас железо в горшках, а там полторы тысячи градусов потребны.