Братская любовь
Шрифт:
Маша удивилась охватившему ее чувству защищенности. Местная публика больше не представляла угрозы. Простонародные лица выглядели теперь дружелюбными и даже вполне симпатичными. И Маша, улыбнувшись, поздоровалась с мексиканцами как умела: «Добрый вечер!».
Компания разместилась за свободным столиком. Задерганная официантка грязным полотенцем смахнула с него уличную пыль и выложила четыре грязные папки с меню. Трио погрузилось в изучение. Но подвох состоял в том, что меню было только на испанском. Маша тоже заглянула
Интересно, как справятся с проблемой ее новые знакомые? Неужели пойдут в другое место? Маше уходить не хотелось – завлекательные запахи рыбы, овощей, незнакомых пряностей уже вызвали интенсивную выработку слюны и желудочного сока. К тому же именно в этом заведении было «очень дешево». А как в других, она не знала.
Но трио цвета хаки и не думало сдаваться. Ник снова извлек из рюкзака смартфон и вызвал переводчик. Уже через несколько минут друзья определились со своими гастрономическими предпочтениями и были готовы сделать заказ. «Ловко у них получилось!» – позавидовала Маша
– А что будешь ты, художница? – спросил Ник.
Маша выбрала из понятной колонки цифр самое дешевое блюдо.
– Я буду вот это.
Блондин еще раз справился со словарем и скептически хмыкнул:
– Не советую. Это сальса – гастрономический вулкан. Мексиканцы используют ее как приправу к разным блюдам. Зверски острая. К ней, как минимум, нужен хлеб, иначе не съешь. Будешь?
Маша отрицательно покачала головой. Она не слишком любила острое, поэтому еще раз прошлась по ряду цифр и выбрала сумму чуть побольше:
– А это что такое?
– Это… – Ник потыкал пальцем в смартфон. – Это – суп из рыбы с морепродуктами. Ты морепродукты любишь?
– Конечно, – не очень уверенно ответила Маша. – Очень даже люблю.
– Тогда все в порядке. А что будешь на второе?
– Спасибо, мне хватит супа. Я мало ем.
В этом момент Машин желудок выдал громкое предательское урчание. Маша горячо покраснела и изо всех сил зажала живот руками.
– Слышу весьма убедительный аргумент, – съязвил Ник. – Бережешь фигуру? А пить? Может, тебе пива? Или сока?
– Нет, спасибо, я не хочу.
– Ну как знаешь.
Заказа не пришлось ждать долго. Стол начал заполняться приборами, кукурузными лепешками, салатами, напитками. Все члены трио дружно заказали себе местное пиво и апельсиновый фреш. И только Маша никак не могла дождаться своего единственного блюда. Любовь с Романом приступили к еде, а Ник углядел в Машиных глазах голодный блеск и предложил поделиться с ней своей порцией. Но она отказалась.
– Я не хочу перебивать аппетит. Подожду свой суп, его скоро должны принести.
Действительно, вскоре официантка принесла огромную миску. Там в густом томатном бульоне с золотыми глазками жира плавал внушительный ломоть рыбьей плоти, выглядывали красно-оранжевые хитиновые доспехи
Размер порции радовал: такого количества еды должно хватить, чтобы наесться надолго, впрок. Зажмурившись в предвкушении удовольствия, Маша зачерпнула полную ложку душистого наваристого бульона и жадно хлебнула. Ощущение было таким, словно она проглотила жидкий огонь. Безобидный на вид рыбный суп разил, как коктейль Молотова. Сначала запылали обожженные губы, слизистая рта, язык. Потом пламя покатилось вниз к желудку, калеча по пути пищевод. Дыхание пресеклось, Маша открыла рот, силясь захватить спасительную порцию воздуха. Но смогла только несколько раз шлепнуть губами, как выброшенная на песок рыба. И то ли от жалости к себе, то ли по странной физиологической реакции на шок, по щеке Маши покатилась крупная одинокая слеза.
При виде Машиного покрасневшего пятнами лица, выпученных глаз и конвульсивно дергающегося рта новые знакомые дружно засмеялись.
– Пищевой паралич, – вынес свой вердикт Роман. – Наверное, так вкусно, что она просто зарыдала от умиления.
– Уп-п-пс! Похоже, супчик – реально потрясающее блюдо! – добавил Ник.
– Гайз, прикиньте, нашу чепушку не просто потрясло, а прям прибабахнуло, – для убедительности Люба помахала раскрытой пятерней перед вздернутым носиком Маши. Но не способна была реагировать. – Эй, подруга, ты чо?
Тут уж опомнился Ник: он схватил стакан фреша, запрокинул Машину голову назад и влил сок в обожженный бесчувственный рот.
– Глотай, – скомандовал он.
Маше показалось, что ее слизистая зашипела так, как шипит раскаленная сковорода, когда на нее брызгают водой. Наконец-то она смогла сглотнуть, и втянуть воздух в обессиленные легкие.
– Ну как ты? Говорить-то можешь?
– Могу, – с трудом прошептала Маша. – Это было… чудовищно! Как варварская пытка… или даже казнь.
Роман и Любовь зашлись в новом приступе хохота, но Ник раздраженно шикнул на них:
– Хватит ржать, дурачье! Вы что не видите, что ей реально плохо?
Люба обиженно надула губы:
– И чо теперь, нам всем кислиться? Прикинь, чепушка ротик обожгла!
– Да ладно тебе, Любовь моя, – вступился Роман. – Сама же рассказывала, как в детстве «добрый дядя сосед» угостил тебя ложкой тертого хрена. И ты от этого чуть концы не отдала.
– А эта табула разум, конечно, не знала, что мексиканская кухня спайси? Это же совершенно понятно!
– Не знала, – прошептала Маша обожженными губами и подумала, что признание собственной глупости входит у нее в привычку.