Бремя власти

Rungerd

Выходит, она тренировалась около двух часов, после перерыва. Но уже не могла пошевелиться, измотанная до предела.

— На сегодня хватит, — равнодушно заключил голос, принадлежавший Ноктису, который стоял неподалеку и откровенно скучал.

Несмотря на то, что идея обучить принцессу принадлежала ему, исполнять ее совсем было невыносимо. Девушка была слабее, чем он мог предположить. Первые же атаки она пропустила, следующие –

едва отклонила. Если бы не ослабленная мощь кристалла, он смог бы убить тенебрайскую противницу одним ударом. Как и предполагал.

Стелла не выдержала такого обращения, хотя сама же согласилась помочь, а следовательно – тренироваться. Когда ее впервые отбросило на холодные мраморные плиты, горячие слезы брызнули из ее лучистых глаз. Около пяти минут Селум не знал, куда деваться. Он понимал, что следовало бы извиниться за такой удар, но с другой стороны, на войне никто ни за что не извиняется.

— Пусть привыкает, — твердо решил для себя он. И ждал, пока девушка не успокоится.

Смахнув слезы, Флерет встала. Ей было одновременно стыдно и обидно, ведь ничто так не задевает душу, как грубость со стороны человека, которого любишь. Хотя она понимала, что действия принца таковы в рамках тренировки, что он не может смягчать удары без ущерба для эффективности. Только боль откроет ей реальные прорехи в обороне. Только обида заставит ее стать быстрее, сильнее.

И девушка снова встала в позицию, направив рапиру на принца. И снова были удары, обманные движения, уходы; звенел кристалл, сталкиваясь со светом…

— Прежде чем мы разойдемся, я хотел бы провести последнее испытание, — Селум отвлек ее от своих мыслей именно в момент, когда она прокрутила весь этот день сначала до конца.

— Да, конечно… — не сразу нашлась Флерет и несколько нервно сцепила руки перед собой, чуть приподняв их к груди, как бы в молитвенном жесте.

– Вызовите свою силу и попытайтесь обрушить всю ее, без остатка, на меня, — приказал Ноктис и отошел на несколько шагов, потом повернулся и встал лицом к лицу.

Стелла тяжело вздохнула и попыталась вызвать то тепло внутри, которое после вырывалось наружу ослепительным золотым светом. Она вспомнила все ассоциации, все те ощущения, которые всегда помогали ей пробудить спрятанную в ней силу. Но теперь внутри было пусто и мертво. Девушка напряглась, припоминая, как ей случалось спастись, призвав это свет. Но искусственно паника не создавалась. Свет не было.

– В чем дело? – позвал с другого конца залы Селум, теряя терпение.

— Я не могу его вызвать, — чуть слышно пролепетала девушка, сгорая от стыда. Даже это, простейшее действие она не могла выполнить!

Ее как будто

толкнуло темное облако. Обступила завеса тьмы, выскользнувшая из ниоткуда. Яркая, мощная, она пожрала пространство, окружая девушку.

— Вы не испытывали трудностей во время тренировки. В чем дело? – настойчиво повторил свой вопрос принц, появляясь рядом внезапно, будто шагнув из этой дымки.

Стелла пораженно отшатнулась, хотя вроде бы привыкла к неожиданным, иногда спонтанным атакам Ноктиса. Испуганная, она закрыла лицо, чувствуя, что вот-вот слезы потекут из глаз. Давление, которое оказывал принц, иногда было невыносимым. Он мог казаться учтивым, мог совершенно не применять силы, но от его слов, внезапного проявления чудесных способностей кристалла становилось безотчетно жутко. Как будто сама ночь спускается к тебе с небосвода, стремясь увлечь в свои объятия, окутать всего, а потом умертвить.

Алый взгляд внимательно изучал девушку, без эмоций, без чувств, как будто некое существо – чистый концентрат силы, как Фатум или Рок, вдруг видит перед собой слабого человека и не знает, стоит ли он таких мучений или можно поискать нечто другое. Более стойкое существо, чем нежная человеческая сущность.

— Вы меня боитесь, — уверенно заключил принц, — Не скажу, что я не причина этого. Возможно, я добивался такого чувства от вас, — Стелла была так удивлена, что перестала прятать лицо в ладонях, хотя то, что она увидела, было все еще по-своему страшно.

Ноктис, невероятно бледный, с практически прозрачной кожей, алым глубоким взглядом и неописуемым выражением презирающей скуки, какое бывает только у богов или древних душ. Вокруг него клубилась тьма, изредка сверкая мельчайшими частицами кристалла, будто отголосками погибших звезд. Сама тенебрайская принцесса была в центре этого облака, совсем рядом, так что тьма могла в любой момент обрушиться на нее.

Это был ужас, когда нет сил сопротивляться. Когда увиденное тобой настолько прекрасно и в то же время несет смерть. Так не сопротивляются умирающие светила, если их тянет в черную дыру. Как не сопротивляются глупые животные, оказавшись в лапах хищника, как такое бывает с кроликами и удавами. Момент балансирования, на краю пропасти, когда жертва видит своего убийцу, а убийца готов к удару, и вот, в следующую секунду все свершиться. Но это мгновение, когда две силы встречаются друг с другом, становится невыносимо медленным, тягучим и по-острому приятным.

Селум первый разорвал это видение. Он прерывисто обнял принцессу, и в тот момент тьма сомкнулась над ней, как будто пронзила ее. Девушка содрогнулась, переполненная эмоциями: ей хотелось плакать, ликовать, разразиться гневной речью, ударить этого принца и в то же время вцепиться в его форму, чтобы он не смел ее отпускать. Невероятно яркий свет, чище золота, вырвался изнутри, смял тьму, развеял, как солнечные лучи туман. Вся Стелла, от самого маленького локона, до кончиков ногтей, казалась окутанной золотой дымкой.