Бродячее сокровище
Шрифт:
Мазур виртуозно выругался про себя. Все сходилось, до единой деталюшечки. Надежные парни, не боящиеся мордобоя и крови, наполеоновские замыслы, связи и стволы… Действительно, чесать отсюда пора во все лопатки…
Изабелла значительно подняла указательный палец и протянула с нескрываемым превосходством:
— Ну, понял полный расклад, дубина? Тебе это нужно? Нет, я не говорю, что алькальд или Роза собираются тебя обманывать… Они и в самом деле тебя готовы взять в полноправные сообщники… вот только, Джонни, ты при этом будешь на десятых ролях, вроде девок из борделя. Порошок — тяжелый бизнес,
Глава восьмая
Агент для особых поручений
— Ну? — без особой тревоги или нетерпения спросила донна Роза, когда Мазур вошел и положил на столик ключи от машины.
— Все в порядке, — сказал он, взяв протянутый стакан. — Посадил ее в поезд и даже помахал вслед носовым платочком, как истому кабальеро и полагается…
— А о чем болтали по дороге?
— Да так, пустяки, — сказал Мазур, стойко выдержав ее взгляд. — Она прихлебывала виски и хвасталась, что теперь-то непременно выйдет замуж и откроет швейную мастерскую…
— И все? — недоверчиво спросила хозяйка.
Мазур пожал плечами:
— Ну, точности ради стоит упомянуть, что ругала она тебя долго и изощренно…
Донна Роза грустно вздохнула:
— Ну да, конечно, как обычно. Все эти стервочки, как одна, не умеют быть благодарными. Извлекаешь их из грязи, пристраиваешь в приличное место, даешь возможность подкопить денег… За все твои старания всякий раз тебя же с грязью и смешают… А больше она ничего не говорила?
— Да нет, — сказал Мазур. — Две темы присутствовали: непристойные, прости, словечки в твой адрес, да похвальба будущей швейной мастерской…
Донна Роза сощурилась рассерженной кошкой:
— Держи карман шире! Думаешь, она и в самом деле откроет прачечную или табачную лавку? Ничего подобного, поверь моему опыту. Все они очень быстро приходят к выводу, что проще и денежнее будет самим открыть бордельчик. И прогорают большей частью, — добавила она мстительно. — Потому что гораздо проще лежать, раздвинув ножки. Организовать бизнес немного труднее, тут нужна голова, а не только… — она спохватилась и вновь приняла вид дамы из общества. — В общем, быть толковой хозяйкой гораздо труднее, чем простой девкой, хотя кое-кто полагает наоборот…
«Ну, тебе виднее», — философски подумал Мазур, благоразумно держа все мысли при себе. Вообще, он дал себе клятву стать отныне образцом осторожности… и вновь захворать манией преследования в самой тяжелой форме. После пьяных откровений Изабеллы ухо следовало держать востро. Ну, предположим, пройдет достаточно времени, прежде чем его начнут впутывать, глядишь, и успеешь
— Джонни, садись поближе, — сказала дона Роза словно бы в некоторой задумчивости. — Нужно поговорить…
Мазур повиновался — с первого взгляда было видно, что речь сейчас пойдет не о трудах постельных.
— Я тебе хочу поручить одно деликатное дело… — начала донна Роза медленно. — Только уясни как следует, Джонни: это мое дело, понимаешь? Исключительно мое. Конечно, дон Себастьян — мой друг и благодетель, но, как выражаются неотесанные элементы, дружба дружбой, а монета врозь… Понимаешь?
— А что тут непонятного? — пожал он плечами. — В конце концов, дон Себастьян мне не отец родной, и никаких клятв я кровью пока что не подписывал. Как-никак подобрала меня, голого и босого, ты, милая, а никакой не дон Себастьян, а мы, австралийцы, умеем быть благодарными… Значит, как я понимаю своим острым умом, речь пойдет о деньгах?
При упоминании об остроте ума на лице у нее, как и следовало ожидать, появилась гримаска легкого превосходства — которую недалекий австралиец, конечно же, не заметил, как ему по роли и полагалось. Нахмурив лоб в некотором раздумье, она сказала:
— Знаешь, что самое смешное, Джонни? Я толком не уверена. Но чутье у меня тонкое, особенно на презренный металл, и я нутром чувствую за всем этим что-то такое…
— Ну, чего тут непонятного, — сказал Мазур. — Когда я ходил на панамском танкере, у нас был боцман. Так этот обормот, представь себе, не только чуял нутром за километр кабаки и полицейские патрули, но и…
— Джонни, давай посерьезнее! — резко прервала она все с тем же тягостным раздумьем на лице. — К черту каких-то там боцманов… Совершенно дурацкое сравнение. Можешь ты всерьез проникнуться делом?
— Конечно, — сказал Мазур. — В особенности если и мне в карман упадет пара монеток, а лучше бы дюжина-другая…
— Вот так гораздо лучше, — серьезно сказала донна Роза. — Понимаешь, у меня есть родственница… Довольно дальняя. Племянница крестной моего дяди. По нашим меркам это все же родня, а к родственникам у нас принято относится заботливо и помогать им при необходимости… в особенности, если для этого не нужно развязывать кошелек. Она живет в городишке неподалеку от Чакона. Знаешь, этакий чертовски древний и славный род, ведущий начало чуть ли не от первых конкистадоров… Куча ничего теперь не значащих титулов, имена дедушек и прадедушек то и дело попадаются на страницах учебников по истории — но от былого великолепия остались только драные грамоты, подписанные давным-давно забытыми королями, пара фамильных безделушек да полуразвалившееся родовое гнездо. А карман-то совершенно пуст…
— Примерно представляю, о чем ты, — сказал Мазур. — Я ведь австралиец, а значит, имею кое-какое отношение к рассыпавшейся прахом Британской империи. Попадались и мне такие, насмотрелся. У нас служил третьим помощником самый натуральный британский герцог — вот только за душой у него не было ничего, кроме жалованья и золотых дедушкиных часов, которые тот получил в подарок от какого-то короля…
На сей раз она не назвала его сравнение дурацким. Кивнула с понимающим видом:
— Вот именно, что-то похожее я и имею в виду… У отца еще хватило денег, чтобы выучить ее в Штатах, но дальше дела пошли совсем скверно, пришлось продать последние земли, остался только дом. Она сама, правда, не нищенствует, работает на какой-то там университет…