Брюсов Орден. Ради лучшего будущего
Шрифт:
Только завершивший безумную скачку по полигону – впервые в полной экипировке – команды я не ждал и потому замешкался. Повернув едва гнущуюся шею (сколько же весу в этом проклятом гусарском кивере, килограмма четыре?), непонимающе уставился глазами на инструктора: что, подери Уроборос, ему от меня нужно? Наконец сообразив, судорожно дернул правую руку к эфесу – поверх левой, удерживавшей поводья – ухватился за перевитую проволокой кожаную рукоять и потянул оружие из железных ножен. Те неловко зацепились за сбившуюся ташку – этакую плоскую сумку на длинном подвесе, неудобную и во всех смыслах бесполезную – но я все же ухитрился кое-как обнажить саблю.
– Сутки ареста, – угрюмо буркнул инструктор – дядька лет сорока, как и я, верховой, но одетый при этом в банальные джинсы и защитного цвета футболку. Был он, разумеется, из наших, орденских. – Там, куда вы собираетесь, офицерам за подобное выполнение команды выписывают сутки ареста! А нижних чинов так и вовсе секут шпицрутенами!
– Дикари-с… – сипло пробормотал я в свежезаведенные жиденькие усики – росли они у меня плоховато, и Виктор Панкратов (панибратски называть его Витьком у меня как-то не получалось), мой будущий напарник на миссии, время от времени заявлял, что проще их на фиг сбрить и наклеить перед заброской фальшивые. Вариант «вовсе без усов» не рассматривался – гусар есть гусар.
– Что вы сказали, поручик? – не расслышал инструктор – или сделал вид, будто не расслышал.
– Говорю: виноват, ваше высокоблагородие! – гаркнул я таки прорезавшимся голосом.
– То-то же! – хмыкнул инструктор и почти без паузы скомандовал: – Сабли-и в ножны!
Вся давешняя процедура была мной повторена в обратном порядке. На удивление, мне даже удалось с первого раза попасть острием оружия в устье ножен.
– Чуть лучше… – скептически прищурившись, кивнул инструктор. И пошло-поехало: – Сабли-и вон!.. Сабли-и в ножны!.. Сабли-и вон!.. Сабли-и в ножны!.. Сабли-и вон!.. На кра-ул!.. На пле-чо!.. Прямо, шагом. Марш!.. – свою каурую лошадь он тронул одновременно с моей, двинувшись параллельным курсом и не переставая покрикивать: – Набрать повод!.. Рысью! Марш!.. Куц-галопом! Марш!.. К атаке!.. Атакуйте! Марш! Марш!.. – ну и наконец: – Стой!.. Огладить лошадей!.. Сле-зай!.. На конюшню! Марш!
Спотыкаясь о пытающуюся жить своей собственной жизнью саблю и не в силах поправить съехавший на лоб кивер, на одеревеневших ногах я повел коня в поводу – расседлывать.
* * *
На вторую половину дня у меня была назначена встреча с Виктором в штаб-квартире, но прямого доступа туда я по-прежнему не имел, и Панкратов обещал подхватить меня на Волоколамке. У метро – потому что изначально я думал добираться именно подземкой, но после всех этих «Сабли вон – рысью марш!» все же предпочел вызвать такси.
Панкратов ждал меня на парковке возле «Макдоналдса» – его серую «Тойоту» я заметил еще подъезжая. Расплатившись с таксистом, я пересел в автомобиль Виктора – едва сумев задрать негнущуюся ногу в проем дверцы. Кое-как устроившись на переднем сиденье, обменялся рукопожатиями с напарником.
– Как прошло? – окинув меня чуть насмешливым взглядом, поинтересовался Панкратов.
– Ну… – неопределенно протянул я.
– Сколько раз упал с лошади? – уточнил Виктор.
– Кстати, ни одного, – с некоторым даже вызовом вскинул я голову – тот случай, в самом начале занятия, не считается: там и
– Прогресс! – хмыкнул Панкратов.
В этот момент в кармане у меня коротко звякнул телефон.
– Mille pardons![1] – пробормотал я, потянувшись за гаджетом – должна же быть какая-то польза от интенсивного курса французского (по три часа в сутки каждый вечер!)…
– C’est sans importance![2] – с ухмылкой отмахнулся мой напарник, заводя мотор «Тойоты».
Пришедшее сообщение немало меня озадачило: это было уведомление о зачислении средств на карту. От кого пришли деньги – и с какой стати – было не очень понятно, но главное – сама сумма. Явно не студенческая стипендия к'aпнула! Разве что мне вдруг ее повысили – раз этак в пятьдесят… Может, после Скачка изменился масштаб цен, а я и не заметил? Хотя нет, бред: только что таксист взял с меня, как обычно…
– Что-то не так? – должно быть, заметив, как вытянулось мое лицо, осведомился Виктор.
– Деньги какие-то левые на карту упали, – пробормотал я. – Ошибка, наверное.
– Можно посмотреть? – спросил Панкратов.
Я протянул ему телефон.
– Ха, какие же они левые? – усмехнулся мой напарник, едва взглянув на экран. – Очень даже правые. Ежемесячное содержание от Ордена. У тебя градус какой, второй? – уточил он, возвращая мне гаджет. Я утвердительно кивнул. – Ну, вот, как раз, с точностью до копеечки…
– Что еще за содержание? – непонимающе нахмурился я.
– Говорю же, ежемесячное. Разве тебя Эф Эф не предупреждал – он же над тобой, вроде как, шефствует?
«Тойота» тронулась.
– О платеже не предупреждал, – мотнул я головой.
– Понятно: закрутился и забыл… Все наши получают деньги от Ордена – раз в месяц. Сумма зависит от степени посвящения. Выше градус – больше денег. Это называется содержание. Некоторые только с него и живут.
– Просто за то, что состоят в Ордене? – недоверчиво уточнил я.
– Ну, в общем, да.
– Кру-у-уто!
– Нормально, – пожал плечами Виктор, перестраивая автомобиль из ряда в ряд. – И правильно. Бесплатно, что ли, страдать?
– Страдать? – не понял я. – Ты про тренировки? – у кого что болит…
– Про тренировки тоже. Но в первую очередь – про сам образ жизни, диктуемый Орденом. Скачк, многослойную память. Не все готовы терпеть это за так.
– Это они вне Ордена жить не пробовали, – едко заметил я. – Когда у тебя память не многослойная, а ступенчатая: месяц из этой реальности, месяц из прошлой, месяц из позапрошлой… Помыкались бы, как я – еще и приплатить были бы готовы за орденское колечко!
– Ну, ты у нас – особый случай, – усмехнулся Панкратов. – А вот те, кто носит кольцо с пеленок… Тут же палка о двух концах: Орден дает лекарство, но от болезни, которую сам же и порождает, – продолжил он, почему-то понизив голос до громкого шепота. – Есть соблазн рассудить: мол, не было бы Машины – не было бы и этих проклятых Скачков… В начале XX века на почве подобных идей у нас даже случился мятеж. Во время миссии группа заговорщиков попыталась захватить и уничтожить Машину. Чуть Глобальный Парадокс не устроили. В итоге тогда все обошлось – но с тех пор и ввели эти самые ежемесячные выплаты… Причем, дело во время гражданской войны происходило – так поначалу, говорят, содержание выдавали продуктами и дровами… Так или иначе, сработало: насколько мне известно, больше бунтов не было.